Онлайн книга «Политрук. На Ржевском выступе»
|
– Понял. Слушай дальше! – Так точно! – Прибью когда-нибудь… – А-а… А, ну да! Есть! Фыркнув, я опустил наушники на шею и сверился с картой. – Группа, стой! Выставить охранение! «Огневикам» – подготовить залп на полбатареи по Соловьёвой переправе! Освободившись от проводков, я покинул «Ганомаг» и вышел «подышать». Места здесь ровные, сверху всё видать, но авиации не слышно. До переправы по прямой – километра четыре, и немцы нас точно не высмотрят – леса прячут своих. Хоть листва и облетела, но хвоя застит, не выдает. «Бэтушки», взревывая двигателями, разъезжались, занимая позиции – с их хилой броней тактика засад являлась самой выигрышной. Зенитные самоходные установки поколесили и замерли, выбрав места получше – чтоб они видели всё небо, а вот их заметили не сразу. Артиллеристы, потолковав, выкатили пушки на два самых танкоопасных направления. Дружно заширкали сотни лопаток, ковыряя сыпучую, песчистую землю – обваловывая позиции ПТО, а «студеры» пряча за насыпными полукапонирами – лишь бы движки уберечь. Я сразу как-то выпрямился – радовалось мое комбатское сердце армейской четкости и мощи. – «И был вечер, и было утро, – вспомнились мне ветхозаветные предания, – и увидел он, что создал, и вот, хорошо весьма…» Тут ко мне подошли сразу двое – командир батареи «катюш» и с ним КВУ, командир взвода управления. – Батарея к залпу готова! – доложил комбатр. – Действуйте! – дал я отмашку. – Есть! Обслуга «катюш» забегала, засуетилась, но в их беготне угадывался некий строгий алгоритм, итог учений и боевого опыта. – Угломер… Наводить по буссоли… – донесся голос комбатра. – Прицел… Направляющие на двух «катюшах» медленно задрались кверху, наводчик дал несколько делений прицела на рассеивание. – Готово? Колпачки снять! Готово?.. Расчеты в укрытие! Водители, наводчики, подносчики-заряжающие в окопе залегли, а командиры установок скрылись в кабинах «студеров». – По фашистской сволочи… залпом… огонь! Полсекунды минуло, и первые снаряды, распушив «лисьи хвосты» выхлопа, сорвались с рельсов, покрывая лес раздирающим воем. Ракеты уносились легко, описывая крутую дугу, а ведь каждый весил больше сорока кило. Вырывавшийся из сопел огонь сотрясал машины и поднимал облака пыли, швыряясь ветками и травой. Но вот скрылся вдали последний снаряд, и вся моя «БТГ» пришла в движение. – Выступаем! «Опели» и «студеры» выдвинулись колонной, «ЗСУ» и танки шли поодаль, охраняя «пехоту на колесах», а «цуйки» с «Ганомагами» катились впереди и на флангах. – Товарищ командир! – живо заговорил Никитин, выворачивая руль. – А что, опять у нас всё отберут? – Опять, – усмехнулся я. – Вот выполним свою задачу, и всё… Значит, что?.. – Значит… – задумался водила, поглядывая на дорогу. – Значит, надо ее выполнить получше! – Правильно! Глядишь, и опять соберемся вместе. – Как отдельный батальон! – Ну-у, почти… Группа, готовность! Я поднапрягся, но нет, недаром мы с Шубиным и Зюзей весь вечер толковали с зенитчиками, танкистами и прочими, влившимися в наш дружный коллектив. Мне не пришлось указывать каждому, куда стать и чем заняться – всяк знал свой маневр. Переправа открылась сразу за лесом – оба берега покрывали черные круги выгоревшей земли – страшные следы эрэсов. Полста метров – радиус полного поражения. Дымились разваленные ДЗОТы, а танк, в который угодил снаряд, напоминал больше абстрактную скульптуру, чем боевую машину. И тушки, тушки навалом… Растерзанные, обгорелые… Ничего, зверье тут хоть и пуганое, а захоронит. С почестями. Однако накрыло не всех. Едва мы показались, как тут же газанули два уцелевших танка, разворачивая башни. Пара осколочных усвистала в лес, и тут же засуетились немецкие артиллеристы. Одна пушка шваркнула с западного берега Днепра, вторая… – Разворачивай! Разворачивай! Живо! Красные командиры, сержанты и старшины, обильно пересыпая уставные фразы головоломным матом, повели своих в бой. «Бэтушки» вступили первыми, обстреляв противоположный берег, и тут застрочила «Эмга» по эту сторону речушки – из недостроенного ДЗОТа. Ребятишки Бритикова и пришлые пушкари среагировали моментально, буквально на руках развернув противотанковую пушку. Орудие слегка подпрыгнуло, извергая снаряд, и «эмгач» заткнулся. Взрывом едва не опрокинуло «цуйку» – это палила «тройка» с того берега – и уже два 57-миллиметровых орудия ударили в ответ. Немецкий танк, схлопотав в борт пару снарядов, заглох, задымил, а «Т-IV» быстренько развернулся к нам передом, как избушка на курногах. – Прямой наводкой… Огонь! Ха! Да на таком расстоянии можно было и «Тигра» завалить, не то что дохлую «четверку»! Болванка врубилась в лобовую броню, как колун в осиновое полено, и над речкой прокатился двойной взрыв – с замедлением, но сдетонировала боеукладка в подбитой «тройке», дуэтом с «четверкой». Немцы не сдавались, пулеметы с той стороны трещали вперебой, а артиллеристы затеяли настоящую дуэль. Задымил «БТ-7». Просел на дырявых шинах «Опель-Блиц». Кого-то из ребят снесло очередью… А я не волшебник! Даже не злой колдун, чтобы наслать смерть на тот берег! Всего лишь жалкий «экстраскунс», и не ярость благородная вскипала во мне, как волна, а жуткая злоба, безжалостная и беспощадная. – Минометчики! Огонь! Бритиков! Шмали прямой наводкой! – Есть! – Зенитчики! Добавьте от души! Парочка зенитных пушек задолбила, да с расстановкой, да с оттяжечкой. Рванули мины, вскручивая вихорьки дыма и пыли. Ударили «дашки» обоими трио. Залп выдали противотанковые. Убойный вес раскаленной стали, взрывшей землю и тела на том берегу, впечатлял. Но только мои губы поползли в улыбку злого торжества, как налетела стайка «мессеров», строча неистово, вспарывая «наш» берег очередями. Пронесясь на бреющем, четыре истребителя ушли в набор высоты и развернулись, снова открывая огонь. Однако БТГ – это БТГ. Крайнему из «худых» располосовало весь бок слитными очередями ДШК. Самолет продолжал полет со снижением, пока не врезался в спокойные воды Днепра – узенькой и мелкой речушки. Столбы вспененной воды окрасились в оранжевые тона, стоило рвануть бензобаку – рассыпаясь, горя или чадя, обломки «Мессершмитта» запрыгали вниз по течению. Второму в очереди оторвало хвост парой снарядиков – мелких, но «худому» хватило. Бесхвостый стервятник закувыркался, прошелся по берегу колесом, смахивавшим на черную свастику. Оставшаяся парочка резко изменила планы, уходя вверх, но очереди мелкокалиберных снарядов и крупнокалиберных пуль догнали «мессеры» и спустили с небес оба. И тишина… |