Книга Отведи удар, страница 47 – Эрл Стенли Гарднер

— А чего же ты ухмыляешься?

— Я ухмыляюсь потому, что в этой игре участвуют двое. Умный человек может так подставить копа, что у копа не останется времени подставить кого-нибудь еще. Как раз сейчас, если это вас интересует, сержант Джон Харбет очень занят. И я уверен, что ему придется давать целую кучу объяснений.

— Почему? — подозрительно спросила Берта. — Что случилось?

— Во-первых, он заходил в «Голубую пещеру» к Эвелин Харрис. Когда им понадобилось, чтобы кто-то съездил в Оуквью прощупать почву и собрать фотографии миссис Линтиг, они отправили туда Эвелин. Когда Эвелин убили и полиция стала разыскивать ее приятелей, Харбет сделал все, чтобы остаться в тени. Я не знаю, как это ему удалось, но всем девушкам велели не называть Харбета. А попытка спрятаться намного ухудшит его положение, когда это всплывет.

— А это всплывет? — спросила Берта. Я кивнул.

Берта задумчиво посмотрела на меня.

— Дональд, хорошо, что не я дала тебе по носу. Ты бы нашел способ и меня засадить за решетку!

— Наверняка нашел бы, — подтвердил я.

— Пошли, — встала Берта, — нам еще нужно украсть чемодан.

— Только сперва отправьте телеграмму, — напомнил я. Мы зашли в гостиницу «Кленовый лист».

— Добрый вечер, миссис Кул, — сказал дежурный и подозрительно уставился на меня.

Берта лучезарно улыбнулась.

— Это мой сынок. Он учится в военной академии.

— О! — восхитился портье.

Мы поднялись в комнату Берты и посидели там минут пятнадцать, пока пришла телеграмма, которую Берта сама себе отправила, и снова спустились в холл к дежурному.

— Очень плохие новости, — сказала Берта. — Утром мне придется лететь в Монтану. Распорядитесь, чтобы мой чемодан принесли в номер.

— Сегодня нет дежурного носильщика, — сказал портье, — но мы что-нибудь придумаем.

— Я могу принести чемодан к лифту, — вмешался я, — если у вас найдется тележка.

— В подвале есть тележка, — обрадовался портье.

— Мне придется перекладывать все веши, — сказала Берта. — Я возьму с собой только один чемодан и одну сумочку. Дональд, ты сможешь занести этот чемодан наверх?

— Конечно.

Портье уже протягивал мне ключ от подвала. Мы спустились вниз и осмотрелись. Через две минуты мы нашли чемодан с инициалами «Ф. Д.» и ярлыком: «Собственность Флоренс Данцер, номер 602».

Мы открыли чемодан Берты Кул и положили в него чемодан Фло. Свободное место заполнили старыми тряпками и газетами. Потом я запер чемодан Берты, погрузил его на тележку и повез к лифту. Через полчаса такси с огромным чемоданом на багажнике везло нас на площадь Согласия. Там мы взяли другую машину, чтобы не оставлять следов, и благополучно добрались до дома Берты.

Мальчик-лифтер поднес чемодан, и через минуту мы уже зашли в квартиру. Я не смог справиться с замком чемодана, и пришлось срезать головки заклепок.

То, что искали, мы нашли на дне чемодана. Это был бумажный пакет, перевязанный прочной веревкой. Я развязал веревку, и мы с Бертой быстро просмотрели бумаги.

Там было свидетельство о браке Линтигов, письма, которые доктор Линтиг писал, когда был еще студентом колледжа и начинал ухаживать за своей будущей женой. Дальше лежали вырезки из газет и фотографии доктора Линтига и его невесты в свадебном наряде.

Доктор Линтиг, конечно, изменился за прошедшие двадцать с лишним лет. Но не так сильно, как можно было бы ожидать. С фотографии на нас смотрел умный, серьезный парень, выглядевший лет на десять старше своего возраста.

Я внимательно рассматривал лицо девушки в подвенечном платье.

— Скажи, Дональд, — не вытерпела Берта, — с этой женщиной ты встречался в Оуквью?

— Нет, — уверенно ответил я.

— Тогда порядок. Наша взяла, Дональд.

— Вы, кажется, забыли о такой мелочи, как убийство. Мы снова стали рыться в документах.

— Что это? — воскликнула Берта.

— Давайте посмотрим. Здесь, наверное, должен быть приложен перевод, — сказал я, перелистывая страницы. — Это похоже на мексиканское свидетельство о разводе.

Так и оказалось.

— Это хорошо? — спросила Берта.

— Не очень. В свое время некоторые из мексиканских штатов уменьшили до одного дня срок проживания на своей территории, необходимый для получения развода, — при условии, что проживание будет юридически удостоверено. Целая толпа стряпчих сделала тогда хороший бизнес, оформляя разводы в Мексике. Потом Верховный суд не признавал эти разводы во всех случаях, когда ему приходилось сталкиваться с такими вопросами. Но множество браков, заключенных в Калифорнии после развода в Мексике, были признаны. Этих браков было столько, что властям пришлось закрыть глаза на то, что они в какой-то степени прикрывают двоеженство. Все молчаливо признали, что это если не юридическое, то во всяком случае моральное оправдание.

— А как ты думаешь, милый, зачем она это сделала?

— Хотела снова выйти замуж, но так, чтобы об этом не знал доктор Линтиг. Ей хотелось и дальше держать дубинку над его головой. Эту деталь я упускал из виду.

— Что ты упустил? — спросила Берта.

— Сейчас объясню. — Я подошел к телефону и позвонил на почтамт. Я передал ночную телеграмму в Статистическое бюро Сакраменто, штат Калифорния, с просьбой дать информацию о браке Амелии Селлар и поискать свидетельство о ее смерти по фамилии, которую она приняла после замужества.

Когда я положил трубку и повернулся к Берте Кул, она улыбалась во весь рот.

— Похоже, милый, что мы на верном пути.

— У вас есть пара сыщиков, с которыми сейчас можно связаться?

— Есть, — сказала Берта.

— Отлично. Опишите им Джона Харбета и пусть следят за полицейским управлением. Нам нужно знать, куда пойдет Харбет, когда выйдет оттуда.

— Разве он не вернется в Санта-Карлотту?

— Не думаю, — сказал я. — Во всяком случае, не сразу. Берта Кул подошла к письменному столу и достала тетрадь в кожаном переплете.

— Они смогут приступить к работе не раньше чем через час.

— Это слишком долго, — возразил я. — Найдите людей, которые доберутся туда пораньше. Наймите сыщиков из другого агентства. Они должны быть на месте не позже чем через двадцать минут.

Берта взялась за телефон, а я вернулся к чемодану.