Книга Миг страсти в Нэшвилле, страница 12 – Шери Уайтфезер

Я решила, что он имеет в виду гвоздики, которые по цвету сочетаются с моими сапогами.

Спенсер впервые подарил мне цветы. Я не знала, как к этому относиться.

- Ты хорошо выглядишь, Элис.

- Ты тоже отлично выглядишь. - Он был красив, как никогда, в тонкой черной футболке, обтягивающих джинсах и черных ботинках с потертостями. - Я поставлю цветы в воду.

Он отпустил собак с поводков, и мы пошли на кухню.

- Ужин скоро будет готов. - Я налила воды в вазу и опустила в нее цветы. Потом погладила собак и поставила им на пол миску с водой. - Может, поедим во внутреннем дворике?

Сегодня отличная погода.

- Пахнет чудесно. - Спенсер стоял у плиты и нюхал рис на сковородке. Он взглянул на меня. - Помнишь, как я питался замороженной пиццей?

Я вспомнила его старую квартиру, в которой я поедала пиццу вместе с ним.

- Да, я помню.

- Я до сих пор покупаю замороженную пиццу на всякий случай. - Он многозначительно посмотрел на меня, потом произнес: - Но я научился немного готовить. Хотя до тебя мне далеко.

Я сменила тему:

- Хочешь осмотреть мое жилище? - Моя квартира состояла из ультрасовременной гостиной, уютного кабинета, двух просторных спален и двух ванных комнат.

Он кивнул, и я устроила ему экскурсию. Собаки шли за нами по пятам, стуча когтями по деревянному полу.

Спенсера заинтриговала моя спальня. Я украсила ее множеством блестящих безделушек. Кровать была идеально застелена - никаких следов от моих беспокойных ночей.

- Как видишь, здесь я держу твои вещи. - Одежда, которую я купила для него, висела на передвижной вешалке, а обувь и аксессуары были сложены в прозрачных пластиковых коробках. - Я подумала, что ты можешь переодеться в моей ванной.

- Отлично. - Он снова огляделся. - Я ожидал, что твоя комната грязнее.

- Ты считаешь меня неряхой?

- Нет, просто я думал, что ты разбрасываешь вещи где попало.

Я поморщилась:

- Я прибралась перед твоим приездом. Обычно у меня беспорядок.

- Значит, мои предположения верны.

Иногда я оставляю бюстгальтеры и трусики на полу, но я не собираюсь ему об этом говорить.

- Ты привез остальные вещи на примерку? - спросила я. - Свои джинсы, ботинки и куртку.

- Они у меня в машине. Я принесу их после ужина.

- Тогда давай поедим.

Мы вернулись на кухню, и я вынула запеканку из духовки. Я наполнила едой наши тарелки, и он помог мне вынести их на улицу вместе с кувшином сладкого чая.

Мы сели за стеклянный стол. Мое патио было вымощено брусчаткой, там было барбекю и костровая яма, а вокруг росли зеленые насаждения и благоухающие травы. Собаки развалились на дорожке и стали жевать палочки, которые принес для них Спенсер.

- У тебя хороший двор, - заметил он.

- Спасибо. Я сняла эту квартиру, когда впервые получила свою долю от продажи маминых песен.

Он указал на колокольчики на деревянном столбе, которые колыхались от ветра:

- У них отличный звук.

Мне было любопытно узнать о его творческой стороне, поэтому я спросила:

- Почему ты решил писать песни? - Я никогда не спрашивала его о целях и мечтах. Прежде он неохотно говорил о себе.

Спенсер отпил чая и собрался с мыслями.

Поставив стакан на стол, он сказал:

- Я всегда хорошо рифмовал слова. Я писал рассказы и стихи. После смерти матери я стал писать довольно мрачные тексты. Я и сейчас иногда их пишу.

Я кивнула. Спенсер прославился текстами к очень известным и трагическим песням.

- Ты хорошо поешь? Мама говорила мне, что некоторые авторы песен сами поют свои песни.

- Я не смог бы зарабатывать на жизнь как вокалист, но я неплохо пою, поэтому делаю свои демоверсии.

- А как ты стал писать музыку? - Люди из музыкальной индустрии хвалили Спенсера как блестящего композитора. - Как это получилось?

- Мои тетя и дядя заставляли меня брать уроки игры на фортепиано. - Он взял немного запеканки. - Сначала я ненавидел эти занятия. Моя учительница была жестокой, а мои тетя и дядя сделали занятия музыкой сущим наказанием.

- Ты получил классическое обучение: Шопен, Бах и все такое?

Прожевав запеканку, он ответил:

- Да, но классическое обучение - это не только музыка, но и техника исполнения. И я преуспел в этом. Моя учительница старалась подготовить меня к поступлению в консерваторию. Она сказала моим тете и дяде, что я могу сделать карьеру концертного пианиста.

Я пыталась представить себе молодого и взволнованного Спенсера, которого заставляли делать то, чего он не хочет.

- В каком возрасте ты начал играть?

- В одиннадцать. Сейчас я ценю классическую музыку, но тогда это были пытки.

- Когда ты сменил свой стиль?

- В четырнадцать я посмотрел фильм о Джерри Ли Льюисе и начал играть старые мелодии рок-н-ролла. Они мне нравились, но я играл их еще и для того, чтобы позлить тетю и дядю. - Он тихо рассмеялся. - Я играл их по утрам.

Я тоже рассмеялась:

- И вот так ты стал плохим парнем.

- Да, но дело не только в том, чтобы быть плохим. Я старался успокоить свою душу.

Я осторожно спросила:

- Когда ты пристрастился к выпивке?

- Примерно в то же время. Но еще раньше я наблюдал, как тетя и дядя готовят себе коктейли перед сном. Когда у меня наконец появилось желание попробовать, я стал совершать набеги на их шкаф с алкогольными напитками. Поначалу я выпивал чуть-чуть, а потом больше.

- Думаю, ты неспроста стал барменом. Ты вырос в доме, где подавали коктейли.

- Наверное. Когда мне исполнилось восемнадцать и я переехал сюда, в Нэшвилл, я устроился барменом в ресторан. Потом я работал в клубном баре, где впервые встретил тебя.

Я промолчала. Мне не хотелось говорить о той ночи. Я возбуждалась от одной мысли об этом.

После долгого молчания я произнесла:

- У меня есть мороженое на десерт. Выпечкой я не занимаюсь, а вот моя сестра - кондитер.

- Я согласен на мороженое. Какое ты предлагаешь?

- Два вида: бананово-шоколадное и с печеньем.

Он улыбнулся:

- Я возьму и того и другого понемногу.

- Я последую твоему примеру. - Его непринужденная и чувственная улыбка лишала меня самообладания.

Мы закончили ужин и вымыли посуду, а потом занесли ее в дом. Собаки за нами не пошли, они остались во внутреннем дворике.