Онлайн книга «Спасти нельзя развестись»
|
– Вадим, нужно собрать все мои вещи из гостевой спальни. И из ванной тоже! Быстрее, быстрее, я тороплюсь к мужу. В своем привычном амплуа властной и уверенной в себе женщины свекровь вошла к нам в дом и по очереди поцеловала сначала меня, потом сына. – Это было чудесное время! Спасибо, что приютили меня у себя. – Вы уверены, что хотите и готовы уехать? – Более чем, Оленька. Более чем… Не снимая туфли на тонкой шпильке, женщина по-хозяйски прошла внутрь дома и отправилась в столовую. Борис не присоединился к нашему разговору. Вместо того, чтобы поговорить с матерью после ее долгого отсутствия, он предпочел устроиться в гостиной с чашкой кофе и рабочим ноутбуком. Галина Яковлевна смотрела на сына с некоторым сожалением через дверной проем столовой и печально качала головой. Как будто осуждая. – Он не простил меня, – наконец сказала она. – И вряд ли простит. Будет на стороне отца, я уверена. – Ему проще понять эмоции и чувства Григория Борисовича, чем Ваши. – Знаю, – свекровь не спорила. Она и сама прекрасно понимала, что сейчас мы с ней куда ближе, чем она со своим сыном или мужем. Хотя бы потому что мы две женщины, прошедшие через одно и то же. – Он точно такой, как его отец. Губы сложились в печальной улыбке, но я скрыла ее за чашкой с чаем. Было горько осознавать, что мой супруг и впрямь точная копия своего отца, который всю сознательную жизнь жил на две семьи. Если даже зная такую правду о своем отце Борис все равно остается на его стороне, могу ли я быть уверена в нашем семейном счастье и благополучии? – Зачем Вы возвращаетесь домой? Я не понимаю. Правда. – Я и сама не понимаю, Оль. Когда узнала про вторую семью, была готова сбежать без гроша хоть на край света. Включила гордость: уехала от него, обиделась. Ты же видела в каком я была состоянии. Примерила на себя роль жертвы и отказывалась выходить из нее. Достаточно. Хватит себя жалеть. – И какой план? По коварному взгляду свекрови я видела, что план в ее голове уже определенно созрел. Она никогда не действовала наобум, всегда точно знала чего хочет и к чему стремится. Вот и сейчас она продумала свои действия наперед, несмотря на то, что невинно хлопала глазами и вела плечами, будто не знала, что будет делать дальше. – Мы прожили в браке больше сорока лет. Мой вклад в холдинг не сильно меньше, чем его. Я не собираюсь сдаваться так просто и отказываться от того, на что положила всю свою сознательную жизнь. – Думаете о сохранении семьи? – Какой из двух? – Галина Яковлевна рассмеялась, и я тоже улыбнулась, осознав, насколько нелепо прозвучал мой вопрос. – Какая семья, Оля… Вряд ли у человека, который жил на две семьи, вообще есть понятие о семейных ценностях. Но, увы, это суровая реальность, и многие здесь живут без любви и взаимности. Наш брак был основан на финансовой стабильности, репутации холдинга, взаимной поддержке. Это тоже немаловажные факторы. Я активно закивала, потому что как никто другой понимала, о чем говорит свекровь. Нас с Борисом тоже удерживала не только любовь. Чувства приходят и уходят, ослабевают и вспыхивают вновь, а человеческие партнерские отношения способны поддержать семью на плаву долгие годы. – Посмотрим, что из этого выйдет, – с фальшивой улыбкой сказала Галина Яковлевна. – Тушеваться я больше не собираюсь. А остальное… как пойдет. – Вы очень сильная и обязательно справитесь. В глазах свекрови я увидела бесконечную благодарность и нежность ко мне. Ее взгляд выдавал истинную сущность: ранимую и эмоциональную женщину, которая как и все мы, нуждалась в поддержке и надежном плече рядом. Несмотря на образ сильной леди, непробиваемую броню, Галина Яковлевна была и оставалась хрупкой женщиной, заботливой матерью, все еще любящей женой. – Спасибо за поддержку, Оленька. Вадим, должно быть, уже заканчивает. Я пойду, хорошо? Обязательно пригласим вас на семейный ужин, как что-то станет понятно. Я провожала Галину Яковлевну с какой-то грустной тоской, а Борис и вовсе не вышел. Только бросил из гостиной холодное «пока». Когда свекровь забрала свои вещи, дом заметно опустел. И хоть визуально ничего не изменилось, мне показалось, что закончилась целая веха моей жизни. Сейчас действительно не осталось ничего, что бы напоминало о творящемся весь этот месяц хаосе. Мы с Борисом снова жили под одной крышей, Галина Яковлевна вернулась домой. Все стало как прежде. Разве что… Я опустила взгляд на свой живот, который пока что не планировал округляться, провела по нему ладонью и тяжело вздохнула. Ничего. Справимся. Убравшись в столовой после нашего с Галиной Яковлевной чаепития, я пришла в гостиную. Борис сидел на диване и с сосредоточенным лицом что-то изучал на экране ноутбука. На меня при появлении в комнате он не обратил ни малейшего внимания. Не став накалять и без того накаленную обстановку, я села на диван рядом с мужем, поджав под себя ноги, и прильнула к нему с нежными объятиями. – Ты даже не вышел проводить маму. – Я попрощался, этого достаточно, – сухо ответил мужчина, при этом целуя меня в висок, не отвлекаясь от работы. – Если она считает, что может пропасть на неделю, а потом объявиться, и я буду с ней любезничать, ошибается. – Она поступила неправильно, согласна. Но у нее были на то причины. Постарайся понять и её. Борис наконец закрыл ноутбук и переключил внимание на меня, но, кажется, лучше бы он этого не делал. Мужчина был решительно настроен отстаивать свою позицию в данной ситуации. – Понять её? Оль, да мы все были шокированы одинаково. Я узнал о существовании брата! Ты вообще беременная и вынуждена эмоционально это вывозить. Но сбежала, подпортив репутацию холдинга, только мама. Оставила нас всех здесь расхлебывать то, что сама заварила. А ей видите ли тяжело и больно! Как будто остальным легко и приятно. – Борь, ты прав отчасти, но она узнала об изменах мужа… – Все, этот разговор ни к чему хорошему не приведет, – отбросив мои объятия, Борис отложил ноутбук на диван и демонстративно покинул гостиную, не сказав ни слова. Мне оставалось только сидеть в одиночестве и устало качать головой. Как между огней в этой семье, ей богу. Я вновь засыпала одна, укутавшись в одеяло. Борис остался на ночь в гостевой спальне. Но, может быть, это и к лучшему… Утром между нами по-прежнему висело осязаемое напряжение. Мы перебросились парой фраз и ни разу не взглянули друг на друга за завтраком. |