Книга Озеро Длинного Солнца, страница 31. Автор книги Джин Вулф

Синель высморкалась в платок Шелка.

— Прошу прощения, патера. Так всегда и бывает, если ты не используешь ее день или вроде того. Нос потечет и руки будут дрожать до тарсдня, скорее всего. Потом все пройдет.

— Ты больше не собираешься принимать ржавчину? — спросил Шелк, как для себя, так и для Гагарки. — И не важно, насколько тяжелыми будут симптомы?

— Да, не собираюсь, если нам не будет нужно. Она делает тебя слишком храброй. Вроде бы я это уже говорила. Верно? Так здорово вдохнуть щепотку или насыпать за губу… Некоторые люди так и делают, но, когда пугаешься почти до смерти, берешь все больше и больше. И вскоре ты обнаруживаешь, что ржавчина — именно то, чего надо было бояться. Хуже, чем Окунь или даже Мускус, и намного хуже, чем любой парень, который выглядит таким плохим в большом зале. Только к тому времени она уже завладевает тобой. Она взяла меня, и, как мне кажется, она взяла Ги. Шелк?

Он кивнул, и Гагарка погладил руку Синель.

— Я знаю ее, но вот сейчас, когда думаю о ней, мне кажется, что я знаю о ней совсем немного и уже рассказала тебе большую часть. Ты ее видел?

— Да, — ответил Шелк. — Ночью фэадня.

— Тогда ты знаешь, как замечательно она выглядит. Я слишком высокая для большинства быков. Они любят высоких девушек, но не выше их самих, или даже того же роста. А у Ги как раз то, что надо. Но даже если бы я была пониже, они бы все равно бежали к ней, а не ко мне. Она действительно очень знаменита и поэтому работает прямиком на Кровь. Он не делится ею с Орхидеей или любой из других, потому что никто не приносит так много, как она.

Шелк кивнул себе.

— У него есть и другие заведения, помимо желтого дома на Ламповой улице?

— О, конечно. Полдюжины, скорее всего. Но заведение Орхидеи — одно из лучших. — Синель на мгновение замолчала, ее лицо стало задумчивым. — Когда я впервые встретила Ги у Орхидеи, она вроде как была плоскогрудая… Мне кажется, что доктор Журавль дал ей еще кое-что, а? Две большие штуки.

Гагарка усмехнулся.

— Из того, что ты сказала, следует, что она родилась в Вайроне.

— Конечно, патера. Где-то на восточной стороне? По меньшей мере я так слышала. У Орхидеи есть и другая девушка из той же четверти.

— Патера думает, что она тоже может быть осведомителем, — сказал Гагарка. — Для тебя и его, мне кажется.

— И он хочет заплатить ей из моей доли, — горько сказала Синель. — Ничего не выйдет, если я не дам отмашку.

— Я не имел в виду ничего такого, — поспешно начал Шелк. — Как Гагарка и сказал тебе, я верю, что Гиацинт может помочь мне против Крови; но у меня нет никакой причины верить, что она добровольно поможет нам против Журавля, а это именно то, в чем мы нуждаемся сейчас. Я должен объяснить тебе, Гагарка, что Синель совершенно уверена, будто Журавль шпионит против Вайрона, хотя мы и не знаем на какой город. Верно, Синель?

— Нет. Он никогда не говорил, что он вообще шпион, и я, надеюсь, никогда этого не говорила. То, что он делает… он собирает всякую болтовню и сплетни, Гагарка. Особенно о гвардии. Он хочет знать, где был каждый полковник и что он сказал, понимаешь? И я все еще думаю, что маленькие статуэтки — это сообщения, или внутри них есть сообщения.

— Я не знала, Тесак, — добавила она, чувствуя неодобрение Гагарки. — Со мной он был очень мил, так что я помогала ему время от времени. До вчерашнего дня мне и в голову не приходило.

— Хотел бы я повстречаться с этим Журавлем, — сказал Гагарка. — Наверно, еще тот бык. Ты собираешься обчистить его, или попытаться, а, патера? Ты и Сиськи?

— Да, если «чистить кого-нибудь» означает то, что я собираюсь сделать.

— Оно означает иметь с ним дело и оставить его без карт. Вы собираетесь вытащить из него ваши двадцать шесть?

Синель кивнула.

— Значительно больше, если мы сможем, Гагарка, — сказал Шелк. — Синель хотела бы купить лавку.

— Для него самое простое — засунуть вас обоих в лед. Кумекаешь?

— Ты имеешь в виду убить нас или поручить кому-то еще это сделать? Да, конечно. Если Журавль действительно шпион, он не поколеблется ни на секунду; и если в его распоряжении суммы, вполне достаточные, чтобы подарить Гиацинт азот, он, как мне представляется, без труда наймет для этого какого-нибудь убийцу. Мы должны быть крайне осторожны.

— А я о чем! Я могу назвать вам двадцать быков, которые с радостью сделают это за сотню, и некоторые из них очень хороши. Если этот парень Журавль работает на Кровь уже…

— Четыре последних года, — вставил Шелк. — Он сам сказал мне той ночью.

— Тогда он знает об этом не хуже меня. Эта Ги… — Гагарка почесал голову. — Ты помнишь, как мы вместе ужинали. Ты рассказал мне об азоте, и я сказал тебе: «держу пари, у него есть ключ от нее». Ну, если он просил Сиськи, чтобы она рассказывала ему о полковниках, то, судя по тому, что ты сказал о ней, Ги рассказала ему много больше. Это и есть ключ. Она остается все время на вилле Крови, верно? Она когда-нибудь бывает в городе?

— Похоже, бывает. У нее есть апартаменты на вилле, и монитор ее стекла относится к ней как к хозяйке. — Шелк вспомнил набитые одеждой шкафы в комнате Гиацинт, в одном из которых монитор предложил ему спрятаться. — И у нее очень много одежды.

— Она довольно часто бывает в городе, — сказала Синель, — но я не знаю, куда она ходит… или когда. И когда она приезжает, кто-нибудь наверняка присматривает за ней, если Кровь не шизанулся.

Гагарка выпрямился и положил левую руку на рукоятку большого, отделанного латунью тесака, висевшего у него на поясе.

— Хорошо. Ты хотел моего совета, патера. Сейчас получишь, но не думаю, что им легко воспользоваться.

— Тем не менее, я бы хотел услышать его.

— Да, я думаю, ты бы хотел. Держись подальше от этой Ги, по крайней мере пока. И встречаться с ней рискованно просто потому, что она настучит этому быку, Журавлю. Сиськи говорит, будто сама не знала, что шпионила. Могет быть и так. Но если этот Журавль подарил Ги азот, можешь держать пари на всю корзину, что Ги все знает и семенит за ним. Если бы она была единственной рукояткой, за которую можно ухватиться, я бы сказал тебе — давай. Но это не план. Если Сиськи рассказывает этому Журавлю о полковниках и о том, что они говорят, и Ги делает то же самое, все это звучит так, как будто у него есть еще четыре-пять таких, верно? Скорее всего, в других малинах Крови. И когда Сиськи уйдет — и она сказала, что уходит, — разве он не подыщет себе кого-нибудь другого у Орхидеи?

— Быть может, лучшее, что я могу сделать — вернуться к Орхидее, — предположила Синель. — Если я скажу ему что-нибудь против Вайрона, он разрешит мне помочь ему больше. И может быть, я сумею понять, кто эта женщина на рынке.

— На рынке есть торговка, — объяснил Шелк Гагарке, — которая, похоже, является связным Журавля. Журавль приказал Синель отнести ей статуэтку Сфингс. Синель, это всегда Сфингс?