Онлайн книга «Не проси моей любви»
— А разве спать с начальником — разумно? — с горечью спросила я. — Ну-у, тут надо прикинуть варианты, — проказливо протянул Латников и я истерично рассмеялась: — Не надо, наш шеф не оценит. Давай поработаем. — Ага. А, точно, шеф тебе инструкции на почту скинул. Коротко кивнув, я пригубила чай и открыла почту. И тут меня пронзила отвратительная мысль: «А что, если Глеб решит, что я специально оставила браслет в их спальне? Он ведь застал меня там!» *** День я дорабатывала на «морально-волевых» как говорил один из маминых ухажеров. А после, закрывая за собой дверь офиса, я вдруг поняла, что еду в пустой дом. В пустой дом, где меня никто не ждет. Даже паучок с балкона куда-то переехал. Придя на парковку, я нашарила в сумочке ключи и тут же чертыхнулась — моя крошка стоит с проколотыми шинами у Еськиного дома, а меня ждет метро и маршрутка. Ну что за день-то?! В итоге, к дому я подходила уставшая, злая и голодная. И совершенно не обратила внимания на какого-то мужика, сидевшего на скамейке. Войдя в подъезд, я как-то по-стариковски вздохнула и вытащила ключи. Сейчас я поднимусь к себе, порадуюсь чистоте и ремонте, закажу доставку какой-нибудь вредной вкуснятины и встану под душ. Вода смоет с меня и грязь, и усталость. Все будет хорошо. — Даже не здороваешься? — вкрадчиво прозвучало у меня над ухом. Вскрикнув, я резко развернулась и увидела Сашку. В низко надвинутой кепке и какой-то незнакомой мне куртке. — Я тебя не заметила, — настороженно ответила я и добавила, — здравствуй. — Ты правда думаешь, что можешь выставить меня из дома? — с неприятной усмешкой произнес он. А я, недоуменно нахмурившись, ответила вопросом на вопрос: — Но мы все решили, разве нет? Вы хотите деньги и… — Ты должна была увидеть сумму, ужаснуться и передумать, — перебил меня Александр. — Ты принадлежишь мне. Весь пятый курс ты терлась около меня, лезла целоваться, а потом исчезла. И теперь, когда я вернул тебя себе, ты считаешь, что сможешь уйти? — Ты проколол шины моей крошке, — прошептала я. — Такую плохую девочку надо было наказать. Ты выбросила на помойку платье, в котором я хотел видеть тебя на нашей свадьбе. Это причинило мне боль. Я смотрела на него и не узнавала. Этот человек не мог быть тем, с кем я прожила последние полгода. — Ты несешь чушь, — жестко произнесла я. — Я никогда не терлась около тебя. У нашей группы, если ты помнишь, была такая фишка — целовать друг друга в щеку при встрече. Вот и все. Он придвинулся ко мне и тут я поняла, почему не узнаю в нем Сашку — от него сильно пахло алкоголем. Очень сильно, даже не понимаю, почему я этого не почувствовала раньше. — Ты не сможешь без меня, Мариночка, — он криво усмехнулся. — Тебе дай волю, и ты начнешь жрать как не в себя, растолстеешь и окончательно упадешь на дно. Я понял это еще тогда, на пятом курсе. Понял и решил тебя спасти. Вытянуть из рутины. Ты ведь и сейчас, идя домой, уже распланировала свой вечер — вкусная еда, душ и соцсети. Такой Сашка меня пугал. — Ты и сам позволяешь себе есть вредную пищу. — Я слежу за собой, — возразил он. — И хожу в спортзал. Давай, Мариночка, шевелись. Я устал, в конце концов. Поднимайся и открывай эту чертову дверь! И больше не пытайся сменить замки. Я знаю о тебе все. Абсолютно все. Глядя в его безумные глаза, я с каким-то истеричным весельем подумала, что очень ошибалась, считая, что никто меня не ждет. Что дом мой пустой и даже паучок из него съехал. Паучок-то съехал, а Александр не хочет. Облизнув губы, я тихо произнесла: — Ты ведь меня не любишь. Ты никогда не признавался мне в любви. Он непонимающе моргнул: — Это само собой разумелось. К чему мне возиться с тобой, если у меня нет к тебе чувств. Зачем бы я тратил на тебя свое время, если б не любил? Я прижалась спиной к стене подъезда, а он, нависнув надо мной, нежно-нежно проворковал: — Нам с тобой будет очень хорошо. От его взгляда меня пробрало ужасом. Сразу вспомнилось, что в институте про него ходили неприятные слухи. И что его, такого красавчика, девушки обходили стороной. Лишь я никогда не интересовалась слухами, а если и любопытничала, то только о том, что говорили про Глеба. Сашка был мне не интересен. «А ведь Еська меня предупреждала, у ведьм чуйка на таких, как он», мелькнула у меня в голове паническая мысль. Александр вытащил из моих безвольных пальцев ключи и крепко ухватил меня под руку. — Пора возвращаться домой, Мариночка, — мурлыкнул он. Вдох-выдох. Давай, Мари Тома, не тупи. Пусть ты не понимаешь, что за дьявол вселился в твоего ленивого и самовлюбленного бывшего, но это не повод идти у него на поводу. Если он затащит тебя в квартиру, то все станет в разы хуже. Отчитав себя подобным образом, я глубоко вдохнула и завизжала как ненормальная. Александр выругался и выронил ключи. А через мгновение распахнулась дверь Вась-васей. На них и был расчет — что муж, что жена не терпели шума в подъезде. — Ой, ты глянь! Это ж наш утопец, — всплеснула руками соседка. — Ва-ась! — Уйди, — выплюнул Александр и набычился. — Слышишь? — Щас сам уйдёшь, — мрачно произнес Василий и вышел на лестничных клетку. — У меня обои скукожились и кто-то должен за это ответить. Сосед был не особенно габаритным, но, я это не раз видела, охотно вступал в разнообразные драки. Вот только… Вот только я бы предпочла обойтись миром. Александр еще сильнее впился пальцами в мою руку и нехорошо улыбнулся: — Шел бы ты отсюда. Положив ладонь на руку Александра, я мягко произнесла: — Отпусти, Саш. Ключи упали. А с соседями ругаться не хорошо, нам еще здесь жить, да, Сашенька? Он оторопел и позволил мне поднять ключи, после чего растянул губы в улыбке и стал похож на себя прежнего: — Мариночка права. Простите нас. — А на обои мы посмотрим и что-нибудь придумаем, — я бочком подбиралась ближе к открытой двери Вась-васей. Повернувшись лицом к Сашке, я широко ему улыбнулась и, получив ответную улыбку, пнула его носком туфли под коленку, после чего схватила Василия за руку и втолкнула в его же квартиру. Впопыхах мы чуть не сбили с ног Василину. Захлопнув чужую дверь, я без сил рухнула на коврик. — Эт чего щас было? — оторопела соседка. — А? Я хотела все объяснить, честно хотела. Но вместо слов изо рта вырвалось какое-то блеяние, а по щекам побежали горячие слезы. — Ага, — кивнула сама себе соседка. — Ставь чайник, Вась. |