Книга Опрокинутое небо, страница 18 – Наталья Ташинская

Кофе нашелся, когда Илья уже был морально готов потребовать отменить экспедицию в связи с негуманным отношением к нему лично. Сахар тоже был. Проверять, взяла ли Рокси мороженое, не стал – сил на еще одни археологические раскопки не было.

Илья залил коричневый шарик кипятком, бросил три кубика сахара, подумал и добавил четвертый – кофе сахаром не испортишь.

Основной пульт управления был перед капитанским креслом, где, обвесившись информационными окнами, уже сидела Рокси. Илья занял соседнее кресло и покосился на развернутый рядом с ним экран с картой.

– Так куда мы идем?

Рокси недовольно зыркнула на него, и Илья демонстративно отхлебнул кофе, едва удержавшись, чтоб насмешливо не отсалютовать кружкой.

– Провал Гелероу.

Илья недоверчиво посмотрел на Рокси и серьезно – на карту. А затем ткнул пальцем, пробив экран насквозь, и констатировал:

– Везет, как утопленнику.

Провал Гелероу был нанесен на карты совсем недавно, каких-то сто лет назад. Достаточно широкий сверху, он резко сужался к низу, и на глубине шести тысяч метров схлопывался окончательно. Обнаруженную впадину (а скорее – трещину) изучили и, не найдя там ничего интересного, просто отметили на карте темно-синей запятой, в которую Илья сейчас тыкал пальцем.

Место было на редкость гадкое: из-за непосредственной близости к вулкану Биг-Бен трещина считалась нестабильной. Вулкан был действующий, хотя Катастрофу он как раз проспал – видимо, решил быть не как все. Зато раз в десять лет радовал жителей Города незначительными толчками. Хорошо еще Город располагался на противоположном конце плато и стоял на антиграв-подложке, способной скомпенсировать землетрясение куда большей силы. Но трещина была рядом с вулканом и скорее всего следствием его деятельности, а Катастрофа научила людей относиться с истеричной настороженностью ко всему, что скрывает за своими каменными стенами мешок с магмой.

Спускаться туда придется на байке – рабочая глубина «Пираньи» всего две с половиной тысячи метров. В прошлом веке корпуса лодок делали из суперкрепких титановых сплавов, способных с антигравом и на пятнадцать тысяч спуститься, но построить маленькую плавильную печь в условиях гидрополиса невозможно. Рудников на дне океана тоже не было.

Современные пластиковые корпуса были куда более хлипкими, а антигравы – слабее. Устройство, не позволяющее толще воды раздавить хрупкую посудину, создавало обратный вектор гравитации, обеспечивая тем самым экранирование от гравитационного поля и удваивая давление на границе защитной сферы. Означало это, что на глубине трех тысяч метров создавалась тонкая прослойка из шестисот атмосфер вместо положенных трехсот, и чем больше были размеры лодки и окружающей ее сферы, тем выше риск, что антиграв не справится. Особенно на ходу, когда необходимо постоянно моделировать сферу, подстраиваясь под глубинные течения и рельеф дна. Грузовые субмарины вообще ниже полутора тысяч не ходили. Водолаз был гораздо меньше размером, и поддерживать его защиту было проще, а главное – существенно дешевле. Одно дело гидрокостюм плотной чешуей облепить, и совсем другое – корпус лодки.

Илья еще раз посмотрел на темную запятую, обозначившую на карте впадину. Попасть в нее – как с разбегу вставить нитку в иголье ушко. Почему-то вспомнился забавный факт: в начале космической экспансии лунная посадочная ступень «Апполона-13» выбрала для своего приземления желоб Тонга и застряла на глубине шести тысяч метров, прихватив с собой плутониевый энергоисточник. Захочешь специально – не попадешь! Интересно, он там так и валяется? Любопытно было бы посмотреть на кусок древнего космолета. Вот чего стоило этому неизвестному кораблю, из-за которого весь сыр-бор, затонуть с другой стороны от Австралии? А еще лучше в Марианской впадине – широко и безопасно, говорят, до Катастрофы только ленивый не побывал там на экскурсии, чтобы полюбоваться в иллюминаторы на плоских лупоглазых рыб.

– Искин, – приказала Рокси. – Связь с первым.

– Так точно, лейтенант.

Голос управляющего субмариной компьютера был хриплым, слово его хозяина слишком долго таскали по холодным океанам и тот немного простудился.

Негромко пискнул модуль связи, и Илья перевел взгляд на пульт управления. Небольшая, с ладонь, сфера приподнялась над полукруглым углублением и зависла на магнитной подушке.

– Второй на связи.

– Слышу тебя, лейтенант, – отозвалась сфера голосом полковника. – Астахов на борту?

– Явился… – процедила Рокси. – Пьяный!

– Ничего не пьяный, – попытался вмешаться Илья. – Немного выпил просто.

– Ничего, – успокоил полковник. – До точки протрезвеет.

– А ничего, что я тут сижу! – возмутился Илья.

– Борис Евгеньевич, я считаю… – проигнорировала его Рокси.

– Отставить, лейтенант, – оборвал полковник. – Выполнять задание.

– Так точно, господин полковник!

Парящий в воздухе мячик голосового модуля раздражающе мигал синим в такт звучащим голосам, и Илья прикрыл глаза.

– Вы готовы выходить, лейтенант?

– Так точно.

– Господин Астахов, у вас есть вопросы?

Илья покачал головой и, вспомнив, что его не видят, добавил:

– Нет.

Рокси переключилась на связь с дежурными по ангару, и Илья расслабился, прикидывая, можно уже уйти, или еще стоит посидеть? Лодку несильно качнуло, и стало понятно, что их медленно двигают к шлюзовому отсеку.

– А ты этой штукой управлять-то умеешь? – запоздало спохватился Илья.

Рокси наградила его презрительным взглядом, но до ответа снизошла.

– Умею, не волнуйся. Я уже была на точке.

– Ты была у объекта? – поразился Илья, не зная, то ли радоваться, что версия с Отелло, решившим так экстравагантно избавиться от своей Дездемоны, не нашла подтверждения, то ли расстраиваться по поводу сдохшей самооценки. – Пойду, впаду в ничтожество…

– Я была над объектом, – поправила Рокси. – К кораблю спускался дрон.

– Уф… – выдохнул Илья.

Субмарину ощутимо тряхнуло, за бортом зашумело. Шлюзовой отсек заполнялся водой.

Илья некоторое время наблюдал, как перед гигантским, в треть рубки, иллюминатором качается темная вода, а потом отвернулся, пытаясь справиться с тошнотой: ликер сдаваться не желал, старательно выталкивая содержимое желудка наружу, а бьющие в бронированный пластик волны добавляли миру неустойчивости.

– Шел бы ты уже спать, Астахов! – то ли посоветовала, то ли приказала Рокси, и Илья решил, что это хорошая идея.

***

Илья проспал до вечера. Проспал бы и до утра, но его разбудили совершенно варварским способом.

– У тебя в роду святых инквизиторов не было? – простонал Илья, водружая на лицо подушку и спасаясь тем самым от яркого света, резко залившего всю каюту. – Только не говори, что мы уже дошли, я все равно сегодня спускаться не буду.