Онлайн книга «Смерть на фуникулере»
|
У женщины за кассой вмиг посерело лицо. Продавец, вероятно решив, что неправильно расслышал, спросил: – Вы хотеть купить часы? Невозможно. Эта милая мисс покупать часы. Вероника одарила их усмешкой и, подхватив под руку Эмили, повела её на улицу. – Мисс Бёрч, я… – Вам нужно набраться опыта, дорогая, – говорила Вероника, словно старшая гейша давала наставления начинающей. Они стремительно удалялись от лавки. – Но как же… – Подождите несколько секунд. Увидите. По улице тихо сыпал снег. Через несколько секунд Эмили Нортон услышала далеко за спиной колокольчик. Продавец кричал им с крыльца магазина, и, что примечательно – куда-то делся его экзотический грозный акцент. Вероника посмотрела на свою спутницу. – Вы – волшебница! – заявила та. – Ничего особенного. Мой отец владеет сувенирной лавкой. Он всегда изображает полнейшее непонимание, когда с ним пытаются торговаться на английском туристы из Японии. Ну что, заберём ваши часы? Они рассмеялись. Через пять минут, неся увесистый пакет с одной стороны, а с другой держа под руку мисс Бёрч, Эмили охотно делилась подробностями своего первого в жизни вояжа. Итак, ей было двадцать восемь. Работала массажисткой, в войну – медсестрой в госпитале. Они со старшей сестрой, её мужем и их тремя детьми добрались сюда на круизном лайнере «Королева морей». Корабль остановился в Триесте. До этого они посетили Венецию – удивительное зрелище зимой! – а до этого был Марсель – тут впечатлений меньше, но вот Барселона – другое дело! Конечно, покрытые снегом города так или иначе похожи друг на друга, но в одних тебе уютно, а в других – совсем нет. Говорят, зимняя Москва очень неуютная. Эмили боялась, что в Югославии будет так же. Век живи – век учись. Югославия – восхитительна! Зимой это словно сказочное королевство! В детстве, помнится, её любимой книгой была та, где вместо привычных страниц были объёмные силуэты из картона. Там был замок на горе в самом центре, а вокруг него – деревня, и всё было покрыто снегом. Всё здесь так похоже на те картонки… Вероника, не без удовольствия внимая потоку речей (они, безусловно, успокаивали), то и дело озиралась по сторонам. Уже стали встречаться прохожие, но у злобного незнакомца, по-видимому, появился новый объект преследования. Через некоторое время они вышли к реке, и там, окончательно почувствовав облегчение, Вероника вынула из сумки камеру. Эмили в тот момент восторженно вещала о красотах Каннареджо [8]. – Только взгляните на этого дракона, – вклинилась мисс Бёрч в описание статуи Мадонны, когда-то украшавшей огород скульптора [9]. – Давайте вы встанете рядом, а я вас сфотографирую. Эмили послушно перебежала дорогу и замерла прямо под крылатым змеем на постаменте. Вероника, сделав кадр, присоединилась к спутнице на мосту, и теперь они не спеша двигались к правому берегу Любляницы. – Боюсь, я вас утомила, – сказала Эмили Нортон. – Вы – глоток воздуха, дорогая. – Вы так добры, купили мне часы, хотя впервые меня видите. Мисс Бёрч остановилась, чтобы сделать снимок очередной утки. Когда заслонки камеры щёлкнули, она сказала: – Деньги нужны, чтобы их тратить, а денег у меня много, – она улыбнулась. – И вы их заработали честным трудом. – Да, но что толку, если нельзя купить то, в чём поистине нуждаешься. – Вы правы. Нельзя купить любовь. Вероника остановилась, Эмили сделала то же самое. Писательница посмотрела новоиспечённой знакомой в глаза. – Я говорила о вдохновении. Мисс Нортон кивнула: – О… Конечно… Какая же я недалёкая! Вероника возразила: – Вы человечнее меня. Любовь – прерогатива людей с сердцем. – Я уверена, у вас большое сердце! – Боюсь, я помешана на работе и больше рассуждаю как стратег. – Но неужели вы совсем не хотите замуж? – Вот этого я с детства боюсь. Мои родители развелись давным-давно. И вообще, знаете, я ещё не видела хороших браков. Я предпочитаю независимость. Мисс Нортон посмотрела на своего кумира с нескрываемым обожанием, как преданный щенок на хозяина. Да, в свои молодые тридцать два года Вероника Бёрч воплощала собой самые передовые феминистские настроения. – Кроме того, – добавила она, – счастье не вдохновляет. Американка посмотрела в сторону и, вздохнув, сказала: – И меня занесло сюда, потому как я, видите ли, в поисках вдохновения. Почему сюда? Сама удивляюсь. Югославия всегда оставалась для меня загадкой. Но я никогда не ищу логику в своих порывах – так можно и с ума сойти. Я придерживаюсь этого правила и в отношении других. Например, до сих пор не знаю, что такого в моей первой рукописи нашло то издательство, что взялось её опубликовать. Мне было семнадцать, и я была ошеломлена, ведь я и подумать не могла, что кому-то может понравиться моя писанина. – «Смерть под воздействием гипноза»? О, я нахожу эту книгу гениальной! – поделилась Эмили. – Но, дорогая, – ласково усмехнулась Вероника, – вы, конечно, понимаете, что это всё неправда? Нельзя на расстоянии трёхсот метров заставить совершенно здорового человека взять и заколоть себя кинжалом. – О… разве… нельзя? – Казалось, это открытие повергло мисс Нортон в шок. – Разумеется. Многое я почти от скуки просто высосала из пальца. А книга в итоге разлетелась как горячие пирожки. С тех пор я клепаю эти истории как заведённая машина. Они развлекают народ, они нужны, но только как фастфуд. Честно говоря, я устала быть машиной. Хочется хоть раз написать о том, что происходит в реальной жизни. О том, что не противоречит законам физики и логики. Но не хочется быть банальной. Простое бытовое убийство на почве ревности или денег – тоже не выход. Вероника Бёрч вздохнула, помолчала с минуту. И сказала: – Я хочу найти что-то такое… такой мотив для убийства, который бы запрятался куда-то в абсолютнейшую глубину человеческой натуры и при этом, чтобы он был… на поверхности. Эмили Нортон сжала руки на груди и потрясённо уставилась на писательницу. – Но я всё больше прихожу к выводу, что эта вроде бы простая задача оказывается мне не по зубам. Увы, богатое воображение – ещё не признак острого ума. – Мою сестру хотят убить… Слова Эмили прозвучали ясно и тихо, словно она была под гипнозом. Брови мисс Бёрч удивлённо приподнялись. Она спросила: |