Книга Испытай всякое, страница 39 – Эрл Стенли Гарднер

— А почему?

— Не стоит недооценивать полицию.

— Вы были у них?

— Нет, они были у меня.

Он открыл ящик письменного стола, достал оттуда чековую книжку и, положив на нее ручку, спросил:

— Хорошо, что вы хотите?

— Хочу правды, для начала.

— Не лучше ли получить наличные.

— Для начала согласен только на правду, — повторил я.

Отложив ручку и закрыв чековую книжку, он сообщил:

— Я вдовец.

Я кивнул в ответ.

— Но я также и мужчина.

Я вновь кивнул.

— Я встретился с Шейрон Баркер в коктейль-баре.

Она мила и мне понравилась. Мы уехали вместе.

— Сколько было таких поездок?

— Имеет ли это значение?

— Пожалуй что нет.

— Тогда продолжаю. Мы уехали вместе. В субботу вечером мы отправились в мотель «Постоялый дворик» после того, как она закончила работу, и мы немного перекусили. Шейрон сама занялась регистрацией номера. Личность я довольно известная, поэтому предпочитаю держаться подальше от мест, где ведут всякого рода записи. Она оформила себя и меня как мистера и миссис Карлетон Блевет из Сан-Франциско, получила ключ, и нас провели в номер. Мы заказали кое-какие закуски и, не знаю почему, вызвали подозрение у детектива из мотеля. Короче, еду к нам в номер он доставил самолично.

— Это встревожило вас?

— Не очень. Я держатель первых закладных на этот мотель и заинтересован в том, чтобы он приносил прибыль, а не доставлял неприятности. Поэтому в свое время предложил им ограничиться лишь одним детективом, полагая, что в мотелях подобного рода слишком строгий надзор за постояльцами только отпугнет людей от заведения.

— Как же события развивались дальше?

— В дверь постучали, — ответил он и замолк.

— Продолжайте.

— Лэм, было бы чертовски лучше, если бы вы обошлись без продолжения.

— Мне необходимо это знать. Прошу вас, продолжайте!

— Хорошо. Когда Шейрон открыла дверь, к нам вошел какой-то мужчина. Он вынул из кармана свою визитную карточку и представился как Ронли Фишер, помощник окружного прокурора.

Для меня это было как гром среди ясного неба. По правде говоря, я не знал, как вести себя, открыться ли ему, кто я такой, и спросить в лоб, какого черта ему здесь нужно, или выждать, пока он сам не скажет. Наконец, решил дождаться и дать ему раскрыть карты.

Мои опасения оказались напрасными — он принимал нас за тех людей, за которых мы себя выдавали. Для него мы были мистер и миссис Блевет из Сан-Франциско. Он извинился за то, что причиняет нам беспокойство, и объяснил, что работает над очень важным делом и что одна из свидетельниц по этому делу находится в соседнем номере и что позднее, как он ожидает, к ней должен присоединиться некий джентльмен, и он хотел бы побеседовать с ними обоими. Еще он сказал, что должен пока оставаться незамеченным, и спросил, не будем ли мы возражать, если несколько минут понаблюдает в окно.

— И что вы ему сказали?

— А что можно было сказать? Ответил — пусть занимается тем, чем считает нужным. Поинтересовался, не хочет ли немного выпить. Он отказался — вот мы так и сидели, делая вид, что я и она — муж и жена из Сан-Франциско, немного притомившиеся после дороги.

— Ну а потом?

— Потом, примерно через час, он поблагодарил нас, сказал, что ему пора, и покинул номер.

— А затем?

— Затем я начал размышлять над происходящим, и чем больше думал, тем меньше мне это нравилось. Отправив Шейрон на такси, я поехал домой на своей машине.

— В какое время?

— Кажется, было около двух часов ночи.

— Продолжайте.

— Потом на следующий день я узнал об убийстве Ронли Фишера. Понял, что полиция начнет шерстить всех, кто был в мотеле. Я не знал, говорил или нет Ронли Фишер кому-нибудь о том, что некоторое время находился в нашем номере. Но не решился во избежание разговоров сам навести необходимые справки. Оставался только один человек, на которого я мог положиться без опаски. Тогда я позвонил в мотель и сообщил, что хотел бы сохранить за собой номер еще на пару дней.

Послал им с нарочным деньги.

— К чему столько усилий, чтобы сохранить именно этот номер? — спросил я.

— Чтобы в полиции думали, что пара, которую они в конце концов накрыли, та же самая, что находилась там в субботу вечером.

— Значит, ваш зять никогда и не был в этом номере?

— Нет. Он только знал Шейрон Баркер.

— Сколько же выручила Шейрон на этом?

— Пока не слишком много. Позднее она потребует гораздо больше.

— И вы заплатите?

— Заплачу.

— Как, по-вашему мнению, что там могло случиться? С Ронли Фишером, разумеется.

— Не знаю. И не желаю знать ничего! Поверьте, ровным счетом — ничего!

— Ну вы и влипли, — заметил я.

— Это для меня не новость.

— Мне вот тоже обломились неприятности, пока я поневоле занимаюсь тем, что пытаюсь разобраться что к чему.

— Много неприятностей?

— Хватает.

— Вам расцарапали все лицо.

— Да, расцарапали лицо, ударили под дых, свернули челюсть и заставили провести ночь в вытрезвителе.

— А по какой причине оказались здесь?

— Так принято в нашем агентстве — брать клиентов под защиту, даже если те действуют через подставных лиц, — главное, лишь бы они хорошо платили.

— Поверьте, я огорчен за вас, — сказал он.

— Я тоже.

— А что вы намерены делать сейчас? — спросил он.

— Попытаюсь отмазать вас, если, конечно, смогу. Но мне нужно знать все доподлинно.

— Я же сказал вам, что случилось.

— Как и ваш зять в свое время.

— Хотелось, как лучше!

— А теперь вот полиция катит на меня бочку, что я с ней играю в прятки, и угрожает отобрать мою лицензию.

— У меня есть некоторый политический вес. Не могу, правда, в данный момент повлиять на ход событий, но когда дойдет до того, чтобы вернуть вам лицензию, уверяю вас, мое слово окажется решающим.