Онлайн книга «Новогодняя Полька»
|
— Я знаю, — ответила ей в голос, пусть и тихо. — Но выбора у тебя нет, потому что ты сбежала без поводка. А на моем кушаке можно только повеситься… Нет, про кушак я только подумала, а сказала следующее: — Мужики — козлы, я с тобой в этом полностью согласна. Насрать на них. Вот и насри! Ну что сложного-то… Оказывается, сложно! Очень! — Иди разбирайся со своей собакой сам! — крикнула я еще подле елки, а когда зашла в спальню, поняла, что зря кричала: Гай снова уснул, если вообще просыпался, а не разговаривал со мной во сне. На часах девять утра. Девять! Утра! Первое января… — Ну что? Я вернулась к двери: Юпи продолжала сидеть у края полотенца и жалобно смотреть на дверь. Она без поводка готова сбежать, а я? Без портков! В одном свитере! На мороз — одно место отморозить… За то, что другое слишком сильно разогрела вчера. — Я в душ, а ты тут посиди, подумай, — кивнула я собаке. А сама направилась в ванную в обнимку с брошенным у дверей рюкзаком. Проверить, есть ли гель для душа с запахом арбуза… Заранее зная, что не найду здесь ничего женского. Не его это квартира, не его… Или вернее сказать — не ее. Может, и ребенок не их. Выписки из роддома нет. Может, одолжили сестренку у мамочки? По времени совпадает. Решили потренироваться? Да не сложилось… У меня пока утро складывалось хорошо — я наконец промыла волосы, но не высушила — откуда в мужской квартире взяться фену! Может, он и есть в коробке на антресоли, но мне в помощь только полотенце — их тут вдоволь. Оделась, даже накрасилась, вышла в коридор — несчастное животное по-прежнему сидело у дверей. — У меня волосы мокрые, — извинилась я и прошла к обеденному столу с новогодними объедками. Подняла контейнер с “Оливье”, принюхалась — ну, пахнет майонезом. Отравлюсь — мне же хуже… Но нельзя же нарушать традиции — утро первого января нормальные люди начинают со вчерашнего салата. Хоть в чем-то я должна быть нормальной! — Ты что это одна завтракаешь? — услышала я, когда отставила от себя пустой контейнер из-под “Оливье”. Сам виноват, что не начнет новогоднее утро традиционно — проспал, так тебе и надо! — Тебя, что ли, ждать? — огрызнулась я и взглянула на собаку. Пописала она или нет, не знаю — запаха не доносилось, но я и сидела далеко от двери, да и лужа от миниатюрной собачки должна была быть с наперсток, а полотенцем можно было раза в два обернуться — по крайней мере мне. Просто не хотелось смотреть на него — трусы надел и то хорошо, как говорится. Предложить ему воспользоваться свитером — не поймет. Я сидела в футболке и джинсах, которые забрала из спальни, когда проверяла градус его бодрствования, равнявшийся нулю. Да и не возбуждает он меня своими кубиками на сытый желудок. Все — диета на год, пошел нафиг. — А чего такая спешка? — дошел он до барной стойки и облокотился на нее, точно я его снимала. Не на ночь, нет — на камеру. — Я ухожу, — ответила, но из-за стола не встала. — Мы же на дачу собрались… — продрал он глаза чуть больше, а то от дневного света превратился в совершеннейшего китайца. — Это ты собрался отвезти туда собаку, — поправила я его уже более-менее нейтральным тоном. — Кстати, покормить ее не думаешь? Она мясо не тронула. Наверное, недостаточно свежее. Я тоже к нему не прикоснулась — салата оказалось достаточно, из меня еще ночной ананас не вышел. — Слушай, ты кончай это… Давай… Мы едем и точка. Что ты с утра устроить решила? — Не поняла… Ни тона, ни вопроса, но как дура не собираюсь хлопать тут ресницами. — Я бы тогда сторожу сказал приехать за собакой. Мы собирались провести день за городом. — Мы? Кто такие мы? Я не встала, но голову задрала, шею вытянула, позвоночник на пару позвонков подрастала. Гай ростом не щеголял, наоборот сгорбился. — Так… Что случилось? Чем недовольна? Можно с утра настроение не портить? Сколько вопросов! И хоть на один дал бы ответить… Да не нужны ему ответы… Вот и ответ. — Я просто не хочу с тобой на дачу. Я поеду домой, займусь делами. — Полина, мы с тобой вчера договорились. Что изменилось за ночь? Что я не так сделал? Ну блин… Не трахайся со мной больше — кто просит! Просто съезди на дачу — мне одному скучно! — Мне одной весело! Ты что, считаешь себя таким уж подарочком? Не ответил. — Если ты такой прикольный, то что до сих пор тебя к рукам не прибрали? Ушлый такой? Ты чего не женат? — задала я вопрос, который должен был стать финальным не только в тираде, но и вообще — во всем знакомстве. Новогоднем. Однодневном. Случайном. Задала громко, будто кричала — ты чего собаку не выгулял, козел?! — А что, в двадцать семь все нормальные парни обязаны быть женатыми? — ответил тихо, будто оправдывался. — Нормальные — да. Ну, никто не пытался затащить под венец? И ты до сих пор не встретил ту, которой захотел бы это предложить? — У меня иммунитет, — хмыкнул он, хотя хмурость и раздражение с его лица не исчезли, как и из голоса. Сесть он не сел, но стал еще ниже, как-то в конец навалился на камень столешницы. — А ты что ж не замужем? Силенок захомутать мужика не хватило? Жрать готовить не умеешь? Или чего другого не умеешь? Я должен ответить, да? — Не надо! Твое мнение меня не интересует! — вскочила я со стула. — Я видела твой свадебный альбом. Ненавижу мужиков, которые женам изменяют. Понял, почему я ухожу? Он не ответил, зато выпрямился. Я уже стояла, но это не помогало — голову не подниму, мне не важно, что у него там читается в глазах. — Понял. Уходи… Терпеть не могу баб, которые в чужих вещах копаются. Что пыталась найти? — тут он хмыкнул. — Даже не скажешь, что бабки искала. Понятно, что бабло дома никто не держит. Чего тебе надо было? — добавил совсем грубо. — Ничего… — не могла я сказать правду. Глаза не опустила, просто не подняла. — Ты можешь злиться. Я… Мне нужно контейнеры забрать, они не мои… — махнула я рукой в сторону стола. — Ты есть будешь или выкинуть… Я назад ничего не попру. Стекло вымою дома… Ногой по плитке я не водила, как и рукой по стеклу стола. Но что-то скрипело, визжало, точно взяла бритву и по стеклу, по стеклу… Не собака, нет… Душа… Болела. На нее злился разум — ну чего ты добилась, кроме как настроение себе испортила… — Я кофе себе сварю… — прошел он мимо вглубь кухни. — Хочешь? — спросил, не обернувшись. — Если не сложно… — согласилась по-еврейски. — А тебе не сложно ответить, зачем ты рылась в тумбочке? — говорила со мной его спина. |