Онлайн книга «Под ударом»
|
Вот так вот. Из боевого офицера — в паркетного шаркуна, лизоблюда и поддакивальщика. Хорошо, что карьера, наверное, в гору пойдет — у тех, кто при штабе обретается, она быстро в гору идет. Нет, здесь не так-то все плохо. Кругом свои. Работа — не бей лежачего, портфель за начальником штаба группировки носить и его заодно охранять. Ну и при необходимости — теще генерала культурную программу организовывать. А вы как хотели? В каждой избушке свои… Увидев надвигающийся задний бампер какой-то Ифы, горящие, стремительно увеличивающиеся в размерах стопы — Николай понял, что затормозить уже не удастся. И он принял единственно верное решение — даванул на газ со всей силы, одновременно рулем посылая машину в сторону, в обход этого придурка… Как в замедленном сне, угол кузова Ифы… кажется проходит… проходит… выноси, родная, не подведи… Ифа осталась позади, и только теперь он услышал истошный крик Ирины Альбертовны с заднего сидения… … Комплекс в Вюнсдорфе был построен не советскими строителями. В 1935 г. его сдали, как основную штаб-квартиру вермахта. Никто — ни те, кто сдавал, ни те, кто принимали — не знал, что эти дома на тридцать с лишним лет станут домом для славянских недочеловеков. Комплекс был полностью автономным — центральное штабное здание адмиралтейского типа со шпилем, другие здания, делившиеся на городки — типично германская архитектура с высоченными, в два этажа высотой крышами, частоколом одинаковых окон, никаких балконов и украшений. Строили на совесть — до сих пор здания даже особого ремонта не требовали… Сам по себе город выглядел очень необычно. Летом зелени тут было столько, что казалось будто ты в лесу. Одинакового фасона, хотя и разные дома, то санаторного типа, то виллы на несколько семей и даже на одну — для высшего комсостава. То тут, то там меж домами — мрачные бетонные ракеты. Это бомбоубежища Винкеля, они были построены в виде ракет специально, чтобы бомба не могла пробить крышу, отрикошетила бы, а ударная волна — обтекала бы постройку, не разрушая ее. Некоторые ракеты — башни целы, некоторые лежат на боку подорванные, что вносит атмосферу сюрра в санаторный уют. Дорожки идеально чисты, у офицерских домов — можно встретить стоянки с машинами. Выделяются Волги белого и защитного цвета… Николай, перед тем как зайти в штаб, посмотрел на руки — они не дрожали. Это хорошо… хотя в душе все еще оставался противный такой холодок. В холле — портреты, постоянный пост у боевого знамени. Его — порученца генерала — пропустили, даже не досматривая. … Генерал-лейтенант Вадим Андреевич Половцев — находился в кабинете, отведенном под небольшую библиотеку. Все книги в ней были грифованные, и потому их от греха подняли сюда, сделали отдельную библиотеку. Что что-то произошло, он понял сразу — впрочем, главному планировщику самой мощной армейской группировки мира и положено быть проницательным. — Что произошло? Николай снова покосился на руки. — Фриц какой-то. Затормозил прямо на полосе, ни с чего, просто дал по тормозам и все. Я едва уйти в сторону успел. — Целы? — Целы, Вадим Андреевич. Генерал посмотрел на часы. — Скоро совместные учения. Зайди к Дмитрию Ивановичу, съездите в Берлин, оговорите по взаимодействию. Командировку оформи. Николай, хоть и неженатый, премудрости чужой семейной жизни понял сразу — генерал убирает его от двух разъяренных баб. Пока, по крайней мере, теща не уедет. — Спасибо, товарищ генерал. Генерал молча хлопнул его по плечу, сказал уже на ходу: — В первую комнату еще зайди. Искали там тебя. … Первая комната — использовалась военной контрразведкой. Третье управление КГБ — большой любовью в армии не пользовалось. Когда Николай зашел — без стука — полковник Соболев уже сидел и ждал его. Казалось, что он сидел так с самого утра, смотря на дверь. — Разрешите? — Заходите, лейтенант. Присядьте. Приглашения не ждите. — Постою. — Присядьте. Соболев сказал это, не повышая голоса, но по тону было понятно — приказ. — Из Москвы… пришел запрос. Относительно вас. Николай молча ждал. Он хоть и не заканчивал полноценные курсы повышения квалификации разведчиков, но сам понимал — не стоит отвечать на незаданные вопросы. — Вопрос в следующем. В конце сентября одна 1987 года вы проходили службу в 22-й отдельной бригаде спецназа. Это верно? — Да. — 22-го числа вы выдвинулись из расположения части для проведения засадной операции в район афгано-пакистанской границы. Это верно? — Да. Он уже умел отвечать «да», вместо «так точно». — Вам удалось перехватить и уничтожить крупный караван мятежников. — Да. — Затем вы при отходе потеряли старшего сержанта Александра Кацаву. Верно? — Да. — При каких обстоятельствах погиб Кацава? — Его снайпер снял. У самого вертолета. — Вы это лично видели? — Нет. — Тогда как вы можете такое утверждать? — Потому что так и было! Это война, граница! — В караване что было? Николай пожал плечами. — Оружие. — И только? — Нет… Был ещё порошок… белого цвета. — Много? — Не знаю. Несколько мешков. — Сколько точно, вспоминайте! — Не знаю! Кто их там считал! — А стоило бы. Что вы с ними сделали? — С мешками? — С их содержимым. — Приказал высыпать в речку. — Приказ был выполнен? — Конечно! Как он мог быть не выполнен? — А потом погиб Кацава. — К чему вы клоните? — Кацаву мог убить кто-то из своих?! — Нет, конечно! Соболев покачал головой. — Вы же не видели. — Я знаю всех, кто был в том рейде и готов нести ответственность за каждого. — Нести ответственность… это хорошо… Видите ли, лейтенант. В военную прокуратуру — в Москве, заметьте — пришло анонимное послание. В котором утверждается, что солдаты специальных частей, расквартированных в Джелалабаде — скрывают часть изъятого наркотика для продажи и для собственного употребления. Этого Николай не смог стерпеть — вскочил: |