Онлайн книга «Под ударом»
|
— Что именно? — Криминал. — Криминал? — Да. В СССР это — как параллельная реальность, она есть, но мы ничего про нее не знаем. Мы смотрим… вот демонстрация, вот красные флаги… — А вот кто-то тырит из кармана трудящегося кошелек… — Я не об этом. В условиях, когда ценностью является полиэтиленовый пакет с надписью Мальборо — понимаете, просто пакет — тот, кто может ввозить импортные вещи и продавать, или тот, кто может распоряжаться дефицитными ценностями, — рано или поздно приобретает власть. Власть экономическую, а затем и политическую. У меня есть предположение, что Горбачёва убили не заговорщики в армии и КГБ, а лидеры мафии. По крайней мере, приняли в этом участие. — Что заставляет тебя так думать? — Горбачёв был человеком Андропова, бывшего главы КГБ. Он не скрывал свое намерение разделаться с мафией особенно в национальных республиках и навести порядок [22]. Совсем не просто так и Алиев и Гасанов, их новый председатель КГБ происходят из Азербайджана. Одна из самых коррумпированных республик. Гасанов был судьей местного Верховного суда, я помню — слухи о том, что творилось в республике, доходили до Москвы, когда я там служил. — Допустим. — А мафия решает дела так, как и должна их решать мафия. Организации, — произнес Хатауэй по-русски, — думаю, нам стоит сильно подумать о своей безопасности. Русские начали решать проблемы совсем по-другому. Нет человека — нет и проблемы. Почерк мафии, которая везде одинакова. Только теперь — мафия у руля сверхдержавы и Главного противника. — Предлагаешь всем переселиться на военные базы? — Было бы неплохо. Посмотрев на коллегу, Гейтс понял, что он не шутит. Впереди, в просвете деревьев, показалась река. — Вот выходим мы, а там нас ждет советский десант… — неуклюже сострил Гейтс. — Сэр, есть еще один выход. — Какой же? — Нанести ответный удар. — В каком смысле? — Начать ответный террор. Гейтс посмотрел на своего коллегу так, как будто тот начал распевать гимн Советского союза во весь голос: — Ты спятил?! Вопрос был закономерным. Сразу после катастрофического провала американской политики во Вьетнаме на ЦРУ набросились со всех сторон. Еще угораздило засветиться в деле Уотергейта, — хотя это было в закрытой части дела и в прессу не попало, — но Конгресс буквально взбесился. В Белом доме сменили друг друга два президента, которые относились к ЦРУ крайне скептически. Форду было просто не до разведки — но он подписал серию президентских директив, существенно ограничивающих деятельность разведслужб, — прежде всего, с целью умаслить Конгресс и зарыть топор войны между законодательной и исполнительной властями. В частности именно он подписал декрет, запрещающий любому лицу, находящемуся на правительственной службе совершать убийство или вступать в заговор с целью совершения убийства. Отсюда дикие истории, как например, с поставками в Афганистан. Юристы ЦРУ запретили поставлять моджахедам винтовки с оптическими прицелами, посчитав их орудием убийства — а вот винтовки без оптического прицела поставлять разрешили под предлогом того что моджахеды будут «нечетко» видеть в кого стреляют, и значит это уже не убийство [23]. На смену Форду пришел Джимми Картер, провозгласивший своим кредо политическую благопристойность — хотя это ему не помогло. При Рейгане управление начало оживать, — хотя о восстановлении хотя бы до уровня старых добрых времен Вьетнама, не говоря уж о пятидесятых, — говорить не приходилось. Попытка начать кампанию террора от имени ЦРУ США могло вызвать как резкое усиление террористической активности КГБ СССР — вплоть до взрывов в американских городах — так и публичный скандал с судами и сроками. Все и так увязли в деле Иран-Контрас по самые уши. А такие дела приводят к тому, что исполнители начинают халтурить и избегать всяческого риска. — Отнюдь. — А я думаю, ты все-таки спятил. — Послушайте! Хатауэй в порыве эмоций схватил Гейтса за рукав, тот недовольно посмотрел — и Хатауэй выпустил ткань. — Я только что из Лондона. — О… — И знаете, с кем я там виделся? — С сэром Томом? — Нет. С самой леди М. Говорить о том, кто это, было излишне. — Допустим. И? — Леди М. понимает наши трудности. И готова предоставить человеческие ресурсы, если мы предоставим финансовые и технические. Гейтс смотрел на медленно текущую воду. — О чем конкретно речь? — Например — через несколько месяцев будет саммит Варшавского договора, на котором он будет продлен на следующие двадцать пять лет. Там будут присутствовать все. Разом. … — У британцев давние агентурные позиции в Европе. Намного лучше, чем у нас. Если мы поможем с технической точки зрения, саммит можно будет… саботировать. Слово «взорвать» уже давно не произносилось. — А потом русские начнут Третью мировую. — Не посмеют. — Почему ты так в этом уверен? — Потому что они похожи на наглого хулигана. Они идут вперед, проверяя, на что готовы пойти мы. Но если мы продемонстрируем жестокость — они не ответят. По крайней мере, так как вы сказали. — Ты так в этом уверен? Они сожгли Пешавар атомной бомбой. — Это страна третьего мира. — Да, а маршал Василевский собирался сбросить на Пекин водородную бомбу. … — Не стоит недооценивать степень человеческой глупости. … — Кого они планируют использовать? Хатауэй потер небритый подбородок. — Точно мне не сказали. Сам понимаешь, своя рубашка ближе к телу. — Дружба дружбой, а табак врозь — поправил Гейтс, имевший степень магистра по русской филологии, — эта пословица подходит намного лучше. — Возможно… — В любом случае, конкретно они мне не сказали. Но я так понял, что у них серьезные позиции среди североирландских лоялистов, да и люди в ИРА, чем-то обязанные им, есть. Гейтс выругался. — Этого только не хватало. — Восточноевропейцев у них тоже хватает. Не забывай, именно им удалось убить группенфюрера Гейдриха в Чехословакии в сорок втором. Британская разведка самая опытная из всех нас в плане противодействия терроризму. Значит, и в самом терроризме кое-что соображает. После тех траблов, что у них имеют место с семьдесят второго. Мне показывали их комплекс в Трегароне [24] — наш в Куантико отстает и серьезно. |