Книга Камердинер, который любил меня, страница 39 – Валери Боумен

Марианна хихикнула, снова взяла стакан и на сей раз залпом осушила. Через некоторое время она почувствовала легкое головокружение. Возможно, если выпить еще, ей удастся держать себя в руках и не срывать с него одежду. Но это только возможно.

Белл вернулся, когда совсем стемнело. Марианна уже все передумала за день: что его узнал барон Уинфрид и выбросил за борт, что его выбросил за борт по какой-то другой причине капитан, что его просто смыло за борт… Она уже собралась отправиться на поиски, когда он наконец ввалился в каюту с мотком веревки и несколькими книгами в руках.

– Где ты был? – вырвалось у Марианны: ни дать ни взять сварливая жена.

На лице Белл появилось нечто, отдаленно похожее на раскаяние.

– Я был в кают-компании. Капитан обещал прислать нам ужин.

– Как мило с его стороны, – пробормотала Марианна и кивком указала на книги у него в руках. – Что это?

Сначала Белл показал ей три книги.

– Да вот взял у капитана. Решил, что чтение поможет тебе скоротать время завтра.

Марианна почувствовала возбуждение. Она очень любила читать. «Укрощение строптивой», «История Тома Джонса, найденыша», «Чувство и чувствительность». Отличный выбор!

– А это что? – указала она на веревку.

– Это гамак. В нем можно спать, если к чему-нибудь привязать…

Марианна почувствовала острое разочарование: Белл, обратив внимание на размеры койки, принял меры.

Они оба в смущении несколько секунд оглядывались, потом Марианна сказала:

– Кажется, здесь не к чему его привязать.

Белл поморщился.

– Этого я и боялся.

– Все нормально, – сказала Марианна. – Ветер, похоже, крепчает, так что вместе на этой койке нам будет теплее.

– Ну, если ты настаиваешь… – усмехнулся Белл.

– Не по этой причине, – покраснела Марианна.

– Ладно, но помни: тебе достаточно только сказать… – заметил Белл.

При этих словах Марианну бросило в жар. Ей не следовало так откровенно показывать свое нетерпение, с каким она ждет момента, когда они лягут на эту узкую койку. Она и не ждала… вроде бы.

Белл швырнул бесполезный гамак в гардероб, и тут в дверь постучали.

– Ваш ужин, мистер Бакстер, сэр.

Белл кивнул и направился к двери. Вошел юнга, совсем еще мальчик, с большим подносом и, поставив свою ношу на стол, сдернул с головы шапочку.

– Капитан сказал, что, если вам что-то еще будет нужно, просто дайте мне знать. – Юнга ткнул себя пальцем в грудь и улыбнулся.

Белл бросил пареньку монету, тот ловко ее поймал и исчез так же быстро, как появился.

Марианна, за день изрядно проголодавшись, с неприличной поспешностью устремилась к столу, подняла первую крышку и, увидев порцию жаркого, лепешки и бобы, сообщила:

– Выглядит восхитительно! Умираю с голоду.

– Уорт всегда следит, чтобы на его судах хорошо кормили, – заметил Белл.

– Возможно, по этой причине его судно и выбрал барон Уинфрид, – засмеялась Марианна.

Белл положил еды себе на тарелку и сел на койку, предоставив стул и стол в распоряжение Марианны.

Часом позже, когда ужин закончили, появился юнга и убрал посуду. Марианна выпила еще немного бренди.

Белл, сытый и довольный, предложил, кивком указав на койку:

– Ложимся?

Она залпом допила второй стакан и вроде бы не была пьяна, но беспокоилась уже намного меньше, чем на трезвую голову, поэтому решительно кивнула:

– Да.

– Я могу подождать в коридоре, пока ты переоденешься, – предложил Белл.

– Нет необходимости, можно просто отвернуться.

– Как скажешь, – буркнул Белл и уткнулся лицом в стену.

Марианна подавила нервный смешок. Вся эта игра была по меньшей мере нелепой, ведь он уже видел ее полностью обнаженной, и не раз. Правда, в данный момент они были только партнеры, поэтому один должен отворачиваться, когда другой переодевается.

Она достала из гардероба ночную рубашку, быстро переоделась, забралась под одеяло и громко объявила:

– Можешь поворачиваться: я в благопристойном виде.

– Очень жаль, – ехидно буркнул Белл.

Марианна стиснула губы, чтобы не засмеяться, и отвернулась к стене, чтобы он тоже мог раздеться.

– Э… я обычно сплю голый, – предупредил Белл.

Марианна тихонько ахнула.

– Ну, может, в порядке исключения сегодня не станешь снимать бриджи?

– Разве что в порядке исключения, – буркнул он.

Спустя мгновение они уже лежали рядом, натолкнулись друг на друга и хором извинились. Марианна постаралась прижаться к стене, чтобы не прикасаться к его телу, и Белл хихикнул:

– Тебе, наверное, так неудобно.

– Да, не очень, – призналась Марианна и легла хоть и на бок, но на матрас.

Некоторое время они лежали, стараясь не касаться друг друга.

– Так лучше? – поинтересовался Белл.

– Да, намного, – выдохнула Марианна, с таким упорством всматриваясь в потолок, словно ничего интереснее никогда не видела.

Белл приподнялся и задул фонарь, висевший на потолке.

– Полагаю, это все, на что мы можем здесь рассчитывать.

– Думаю, ты прав.

Марианна лежала в темноте, как ей показалось, целую вечность, тщетно стараясь привести в норму дыхание и сердцебиение. Соприкасаться с ним, чувствовать его запах, быть так близко… ну что за изощренная пытка! Надо было все-таки постараться найти место для этого проклятого гамака!

Вопреки всему, Марианна надеялась, что Белл быстро заснет, хотя здравый смысл и подсказывал, что особенно рассчитывать на это не стоит. Они провели вместе уже несколько ночей, и Белл никогда не засыпал быстро. Они занимались любовью, а потом очень долго лежали и разговаривали. Марианна снова повернулась на бок – лицом к стене.

Прошло еще несколько бесконечных мгновений, и в темноте раздался его голос:

– Надо было все-таки постараться найти место для гамака.

– Почему? – спросила она тихо.

– Потому что, лежа рядом с тобой, я так возбужден, что испытываю боль и уж тут не до сна.

Марианна вздрогнула, потому что и ее непреодолимо тянуло к нему, хотелось очутиться в его объятиях, поцеловать. И она не выдержала:

– Обними меня…

Уговаривать его не пришлось. Руки Белла обхватили ее, прижали к груди, губы стали покрывать поцелуями шею. Он быстро избавил ее от ночной рубашки, а себя – от бриджей, и медленно скользнул внутрь ее тела. Марианна закрыла глаза, и некоторое время каюту наполняли только вздохи и стоны.