Книга Ярость огня, страница 67 – Розария Мунда

– Грифф, я не… никогда не хотел, чтобы это было так.

Его глаза были так близко, так близко от меня, как когда-то глаза Джулии. Только его глаза были невероятно темными, почти черными.

– Все не так, – прошептал я.

Наши едва слышные голоса превратились в шепот, и я скользнул кончиками пальцев по его шее, перебирая локоны на затылке.

– Почему? – спросил он.

– Потому что я хочу этого.

Дело сглотнул, прекрасное, чувственное зрелище, и я прижался своими губами к его.

Когда я уходил, то не сказал ему куда.

Около полуночи мы летели со Спаркером над низинами и болотами северного побережья Каллиполиса, знакомыми мне по картам, которые показывал Нестор, разглагольствуя о Долгожданном Возвращении. Бесплодные Дюны – необитаемый участок земли на полпути между фортом Арон и Бассилеанским мысом. Вздыбленные дюны были покрыты мертвыми морскими водорослями, что напоминали мне сегодня море тьмы, которое озаряло лишь пламя одинокого костра, притулившегося между двумя дюнами в нескольких сотнях ярдов от берега.

Который легко заметить с воздуха, а с земли – почти невозможно.

Антигона.

Ждала со своим драконом и другим наездником, тем самым, который был с ней в прошлый раз.

– Я знал, что ты придешь, – сказал я ей.

В отблесках костра я увидел, как приподнимаются уголки ее губ.

Другой наездник выступил вперед.

– Меня зовут Пауэр, – сообщил он. – Это Итер. Мы немного полетаем над вами, пока вы двое проходите… школьный курс для крепостных. Или как там это называется.

– Спасибо, Пауэр, – поблагодарила Антигона. – Ты можешь идти.

Но Пауэр, казалось, только разгонялся для хорошей длинной угрозы.

– Смотри без фокусов, – сказал он мне, – а не то я заставлю тебя мечтать, чтобы твои хозяева…

Антигона огрызнулась на него на каллийском, и он закатил глаза.

Как только Пауэр сюр Итер взмыл в воздух, Энни снова повернулась ко мне. Ее маленькая аврелианка свернулась калачиком у огня, ее чешуя отливала красным в свете пламени, и Энни расстелила на песке рядом с ней шерстяное одеяло.

– Ты голоден?

– О да. Всегда.

Она раскрыла ранец, достала книги и хлеб и устроилась на одной стороне одеяла. Я жадно вгрызся в хлеб и, лишь проглотив половину, заметил, что Антигона наблюдала за мной, вместо того чтобы разделить со мной трапезу. Я с трудом проглотил кусок.

– Я думал, у вас нехватка еды.

Между ее бровями пролегла складка, подчеркнутая теплым свечением огня. Мне пришло в голову, что, вероятно, не стоило говорить о нехватке продовольствия, вызванной нашими воздушными ударами по их торговому флоту.

– Это не относится к таким людям, как я, – ответила она.

– Тебе повезло.

Антигона потерла большим пальцем лоб.

– Я принесла учебник драконьего языка, – сказала она, постукивая костяшками пальцев по одной из книг, разложенных на одеяле между нами. – Но перед этим я хочу задать тебе несколько вопросов.

Несколько вопросов оказались допросом. Антигона открыла блокнот и в течение часа расспрашивала меня о Новом Питосе. Цифры, имена, родословные, карты, которые она заставляла меня рисовать. А затем задала некоторые вопросы второй раз. Сначала я подумала о том, что она просто не успела записать ответы, но потом догадался, что она перепроверяла меня на предмет несоответствий. Убеждалась, что я не сфабриковал факты.

Профессионально.

– И еще кое-что, – сообщил я ей. – Иксион добивается союза с Фрейдой. Бассилеанской принцессой. Вот почему в нашем порту оказались те корабли. Те, которые вы… сожгли.

Антигона покачала головой:

– Фрейда? Дочь Божественного Короля? Что он хочет от нее?

– Она достигла брачного возраста. Думаю, он надеется, что те сожженные корабли заставят ее выбрать сторону.

Антигона медленно выдохнула, сдувая прядь волос с лица.

– Что ж, – угрюмо сказала она. – Если она займет его сторону, это будет объяснимо. У нас с ними некоторые разногласия.

Передернув плечом, она вытащила учебник, открыла его и повернула так, чтобы я мог видеть первую страницу. Она передвинула свой фонарь по одеялу, чтобы осветить книгу.

– Это алфавит драконьего языка, – объяснила она.

Пока мы занимались, наши драконы устроились поближе к нам, и Спаркер прижался головой к моему боку. Лицо Антигоны было сосредоточенно, ничто не отвлекало ее внимания, за исключением одного раза, когда она подняла глаза и заметила, что я тру морду Спаркера в том месте, где ее сжимал намордник, причиняя ему боль.

– Он заперт на ключ?

– Приварен.

– И давно он у него?

– С тех пор как он вспыхнул. А потом занялись остальными.

– Он вспыхнул первым?

В голосе Антигоны послышались странные, непонятные мне ноты.

– Да. Но это произошло в неудачное время. Мы вроде как… напали на кое-кого. Кого-то из драконорожденных.

Антигона посмотрела на нас, вскинув брови, словно была не уверена, смеяться ей или ужаснуться. Я сделал вдох и признался в своем самом ужасном преступлении.

– Мы вроде как напали на Иксиона сюр Нитер.

Это было и остается одним из самых приятных моментов в наших со Спаркером жизнях. И даже помня, что все закончилось намордником для каждого дракона наездников смирения, я не смог бы с уверенностью сказать, что не повторил бы подобного, если бы представилась такая возможность.

Иксион ревел как ребенок. А я не мог перестать смеяться, даже во время последовавшего за этим наказания.

– О, – выдохнула Антигона.

– Пришлось оправдать свое имя ^[1], не так ли? – пошутил я, похлопывая Спаркера по боку.

Губы Антигоны удивленно приоткрылись, а на лице появилась улыбка, которую она не могла объяснить.

Я дал Спаркеру имя в шутку. Но к тому моменту, как они поняли, что я сделал, он уже настолько привык к имени, что не реагировал ни на что другое. Но когда он вспыхнул и выстрелил пламенем в Иксиона сюр Нитер так, что Дело и Джулии пришлось нас оттаскивать, тот факт, что я самовольно выбрал дракону имя, только обострил ситуацию, обеспечив меня более суровым наказанием.

Я был уверен, что они сбросят меня с дракона, как только закончится срок ареста. Но когда они вместо этого надели на наших драконов намордники, я почти пожалел, что они этого не сделали.

Через час вернулся Пауэр сюр Итер, а у меня уже трещала от учебников голова. Антигона сунула мне в руки учебник, а также чистый блокнот и перо для практики, после чего мы договорились о новой встрече через три ночи. Она пристегнула ранец к своему дракону, а я потушил костер и, в конце концов, набрался смелости спросить ее.