Книга Песнь огня, страница 43 – Розария Мунда

– Все в порядке. Ты позаботишься о Стражниках, а я о драконах.

У нас было время, место и шанс. А мы с Аэлой разберемся со всем остальным.

ЛИ

Я в оцепенении сидел за столом на вечернем пиру. Я не был в Зале Изобилия со времен Лицейского бала, и после голодной зимы пышность, с которой проходило чествование драконорожденных, казалась непристойной. Но, похоже, даров, полученных Фрейдой из Бассилеи, было достаточно, чтобы пополнить наши запасы – по крайней мере, на данный момент. На столе красовался даже жареный поросенок с яблоком во рту.

Я сидел слева от Иксиона, напротив Фрейды, во главе стола. Чуть дальше расположились Лотус и Пауэр, сидевшие вместе с наездниками Клевера. Во времена правления моего отца драконов почетных гостей приглашали расположиться по бокам зала, и потому сегодня серебристая чешуя Пэллора сияет в тени колонн, он напряженно свернулся калачиком, чувствуя неловкость от близости Нитера. Один лишь голиафан Фрейды размером с один из дворцовых внутренних двориков по-прежнему восседал на вершине Крепости.

Рок прислуживал за нашим столом. Энни нигде не было видно.

Но наше воссоединение с Энни, наше счастье и нависшая над нами неизбежность брака с Фрейдой, кажется, были неотделимы друг от друга. Одна реальность была невозможна без другой. Неужели Энни действительно могла такое предложить, согласиться с этим…

Вот только она говорила о моем спасении и тут же о необходимости сделать выбор ради будущего. Смириться с тем, что мне прислуживали, шутить с принцессой, едва удостаивая взглядом служанку, принявшую у меня пальто. Я чувствовал себя так, будто растворяюсь в развращенности своего отца, словно лед в стакане воды.

Я мог бежать, бежать без оглядки, и все равно родная кровь настигала меня.

Я не хотел вот так навсегда потерять Энни.

Поднимешься ли ты, говорил Атрей, в надежде, что твой свет вспыхнет так ярко, чтобы осветить путь другим?

Будет ли эгоизмом, если я так не поступлю?

После ужина я предложил руку Фрейде Бассилеон, приглашая ее потанцевать, после ее первого танца с Иксионом. Медеанский вальс, тот самый, который мы когда-то танцевали с Энни, закружил нас по каменным плитам просторного зала. Я касался ладонями изящной, теплой талии Фрейды, ее аккуратный носик пуговкой легкой тенью выделялся под прозрачной вуалью. Впервые я заметил, но без особенного энтузиазма, что она прехорошенькая.

У нас все могло бы получиться. В конце концов, я мог бы даже забыть девушку, которую люблю, и обрести счастье с этой принцессой, к которой я испытываю все большее уважение.

И однажды, возможно, я бы даже смог уговорить ее возобновить революционные реформы, которые Иксион всеми силами пытался искоренить.

У меня все могло бы получиться.

Я прошептал ей на ухо:

– Я хочу помилования. Для каждого Стражника.

Фрейда улыбнулась под вуалью:

– Это можно устроить.

– Хочу, чтобы им дали возможность безопасно добраться до Норчии. – Мои пальцы так сильно дрожали на ее талии, что Фрейда слегка отодвинулась.

– Конечно, – сказала она. Поджав губы, она окинула взглядом комнату, когда мы развернулись в очередном повороте. Я заметил взгляды, обращенные на нас, однако нас никто не мог услышать. – Мы объявим о помолвке на праздновании Триумфа. А до тех пор нам нужно соблюдать осторожность. Как мне связаться с тобой?

Ответ очевиден, несмотря на то что, дав его, я почувствовал, что ступаю в собственную могилу.

– Передавай сообщения через девушку.

Фрейда не спрашивает, через какую именно.

ЭННИ

В ночь празднования Долгожданного Возвращения я лежала без сна, чувствуя, как все сжимается внутри. Меня поселили на нижнем уровне покоев Фрейды во Внутреннем дворце, через внутренний дворик, отделявший наши комнаты от Зала Изобилия, и звуки пиршества, вибрируя, доносились до меня сквозь каменные стены. Я различала высокие ноты их скрипок. Драконорожденные пировали, отпустив прислугу. И я могла спокойно предаваться своим мыслям.

Наконец-то я нашла Ли, но теперь мне предстояло потерять его навсегда.

Но с какой стороны ни посмотри, это лучший выход: если Фрейда желает остаться здесь, пусть разделит власть с тем, кто этого достоин. Если мне суждено освободить Стражников, пусть это обойдется меньшей кровью. И хотя Иксион думал, что его мечты о Реставрации осуществились, мы сможем перехитрить его.

Все эти расчеты сводились к одному решению. И все же я чувствую, что боль разбитого сердца сильнее доводов разума.

Прошел час, прежде чем я поняла, что ощущение болезненного напряжения в животе и настойчивое головокружение владели не только мной. Я чувствовала Аэлу.

Она была очень далеко, ее чувства едва пробивались ко мне, как редкий различимый пульс, как легкий шепот. Но когда я затихала, успокаивая собственные мысли, ее чувства вырывались на свободу, словно морские раковины, вынесенные на берег приливом.

Она не одна. Она с…

Перламутровый блеск чешуи. Золотистые волосы.

Я резко села на постели.

Я так хорошо изучила дорогу к внутреннему дворику Обители, что спокойно могла найти ее в темноте. Оказавшись внутри, я тихо пробралась в старую комнату своего общежития, где Верра все еще спала вместе с другими хранителями драконов, проходящими обучение. Разбудив ее, я вывела ее в коридор, на ходу придумывая себе оправдание.

– Ричард Неархаллраб очень скучает по своему дракону. Я хотела пойти и угостить его яблоком.

Верра взволнованно вдохнула:

– Мы догадались, что между вами что-то есть! Но я не думаю, что драконы едят яблоки, Эбби.

Она говорит так, будто не уверена в этом на сто процентов.

– Пожалуйста, Верра! Я знаю, где его логово и все такое.

Молодая любовь победила. Она протягивает мне свой ключ от арсенала.

Оказавшись внутри, я сменила тапочки на сапоги хранителя пещеры и накинула на плечи защитный кожаный плащ. Теперь Аэла была так близко, что я ощущала, как ее разум привязывает мое сознание к себе словно проводами. Я прошла через следующую дверь, спустилась по лестнице и вошла в пещеры, освещенные низко висящим фонарем.

В другой раз мне нужно будет точно определить, где находятся их и наши драконы. Но сегодня я собиралась лишь пройти вперед туда, куда вела связь с Аэлой, не выдавая своего присутствия. Запах снаряжения смотрителя был знаком драконам, и благодаря этому, двигаясь вперед неслышными шагами, я шла все дальше без происшествий. До меня доносилось глубокое, медленное дыхание и запах серы. Но ни один дракон не пробудился ото сна.

Наша с Аэлой связь становилась все отчетливее, чем глубже я спускалась в пещеры. Вскоре я покинула знакомые сети пещерных коридоров и попала из дворца в туннели, часть которых уходила в сторону городской канализации, а другая часть – к водосточной системе Крепости.