Онлайн книга «Песнь огня»
|
Почему Пауэр всегда появлялся тогда, когда его меньше всего ждут? – Как ты нас нашел? – спросил я. – Как будто я не знал, что вы были здесь все это время. – Пауэр с усмешкой обратился к Энни: – Не могла бы ты угомонить твоего… гм… любовника? Господина? Мне трудно уследить… Рука Энни потянулась к моей, задерживая ее на свистке-призывателе. – Ли, – пробормотала она. – Я не доверяю ему. – Но я доверяю. На мгновение мы замерли, ее рука сжимала мои пальцы на призывателе Пэллора, а Пауэр с улыбкой наблюдал за нами. Дело не в том, что Энни не привела убедительных доводов в пользу Пауэра. Дело в том, что я его терпеть не мог. Но даже мне стало немного любопытно, что он собирается сказать. Я уступил Энни, отпуская свисток. Она обернулась к Пауэру: – Не хочешь зайти на чай? Драконы небесные, она сошла с ума? – Если чай подразумевает что-нибудь покрепче, то да. Энни повернулась спиной к нам обоим и направилась в дом. В гостиной Пауэр уселся в самое красивое кресло, которое раньше было любимым креслом моего отца, и огляделся. Большинство окон на главном этаже по-прежнему были закрыты ставнями; мы рискнули открыть лишь одно – выходящее на море. Он обхватил ладонями подлокотники и закинул ногу на ногу. – Какое чудесное у вас тут гнездышко. Взгляд Энни заглушил мою резкую реплику. Когда она направилась к бару в углу, на губах Пауэра промелькнула усмешка. Я стиснул ее запястье: – Сядь. Я плеснул бассилеанский виски в три стакана и поставил их на мраморный столик между нами, а затем сел рядом с Энни. Наши колени соприкоснулись. Пауэр взглянул на наши соприкасающиеся колени, потом на наши лица, и его улыбка сделалась шире, но в ней читалась едва заметная боль. Он развернул листовку с информацией о нашем розыске, которую я пытался показать Энни с тех пор, как Найджел передал ее мне, и протянул бумагу ей. Сгорбившись, Энни принялась читать. ПУСТЬ СТЕРВА-КОМАНДУЮЩАЯ ПОНЕСЕТ ЗАСЛУЖЕННУЮ КАРУ. Она подняла глаза, ее лицо сделалось бледным, и лишь кое-где на щеках проступали розовые пятна. – Ты это уже видел? Я кивнул. Пауэр забрал у нее листовку, усмехаясь в мою сторону. – Я подумал, что мне стоило вмешаться. Я пытался придумать, как оправдать то, что вовремя не рассказал ей о листовке. Но все оправдания казались жалкими. Ты сказала мне, что хотела бы, чтобы эта неделя длилась вечно. Но это слишком личное, чтобы говорить об этом в присутствии Пауэра. – Вы хоть представляете, что происходило в этой стране с тех пор, как вы отправились прохлаждаться в свой отпуск? – спросил Пауэр. – Мы не в отпуске, – сказала Энни. – Аэла была ранена. – Какая жалость! Она еще жива? На молчание Энни Пауэр криво ухмыльнулся: – Закрытие школ было только началом, – сказал он. – Теперь они взялись за землю. Иксион использовал долг перед Бассилеей как предлог, чтобы уничтожить все реформы Атрея. Крепостные, получившие землю во время Революции, превращаются в арендаторов и вынуждены платить ренту, разрешения на работу в городе стали непосильно дорогими, чтобы крестьяне не могли покидать поля… Энни опустила лицо в ладони. Я припоминал все, что уже мельком видел во время поездок по городу перед нашим бегством, мысленно подводя итоги. – Возврат к феодализму путем экономического давления. Пауэр кивнул: – Иксион еще не разделил феодальные земли между Тремя Семьями, но это лишь вопрос времени. Фактически каллиполийцы пребывают на грани возвращения к статусу крепостных. Это тень, которая висела над нами с самого начала. Мир, в котором кто-то вроде Энни принадлежал земле, на которой родился, а эта земля принадлежала кому-то вроде меня. Чтобы облагать налогами, наказывать, уничтожать, как считал нужным ее господин. С помощью юридических маневров и драконьего огня в избытке Иксион сможет вернуть все это обратно. При этой мысли меня сковал ледяной холод, но я подумал, что мои чувства не шли ни в какое сравнение с тем, что чувствовала Энни. Ее голос приглушенно звучал сквозь ладони: – И что ты всем этим хочешь сказать? – Фрейду лишили помощи. – Пауэр говорил так, словно ему не хватало воздуха. – Мы узнали на весеннем саммите Лиги, что ее поездка в Каллиполис не была санкционирована. Она бросила брата у алтаря, и теперь, когда ее личные средства закончились, закончилось и зерно. Иксион отвечает за все, пока она в отъезде, чтобы разобраться с теми, кто контролирует ее финансы у нее на родине. Но главное… – У нее нет поддержки. – Энни выпрямилась, ее глаза сделались огромными. Пауэр кивнул: – Это для нас открытие. Мы не противостоим империи. Мы противостоим одной девушке, сбежавшей от своего отца, огромному дракону и чистокровному идиоту. Мы должны действовать, пока Иксион окончательно не укрепил свою власть. Полагаю, вы видели пожары. Энни облизала губы. Ее взгляд устремился к окну, она наверняка подумала о столбах дыма, которые мы только что видели на горизонте. – От драконьего пламени? Пауэр кивнул: – Это сделал Иксион, но он обвиняет тебя. Благодаря неуместной болтовне твоего придурковатого дружка Гриффа Иксион знает, что тебя нет в Норчии. Официально он поджигает города потому, что подозревает их в пособничестве и содействии вашему побегу. Но по странному совпадению в этих городах живут те, кто больше всего не хотел платить ренту за землю, которой они владели со времен Революции. Голос Энни звучал едва слышно: – Где? Пауэр смахнул невидимое пятнышко грязи с ногтя. – Торнхэм, Холбин… У нее перехватило дыхание: – Холбин? – Я тоже должен туда лететь. Эти люди знают, как все восстанавливать заново. Не волнуйся, – Пауэр со злобной иронией вскинул бровь, – Иксион не запер ни одной двери. Дальше он двинется в низины. И так далее, подавляя инакомыслие и используя вас с Ли как оправдание своих действий. Аргос уткнулся носом в колено Энни, молотя хвостом по чайному столику, но она не обращала на него внимания. Она застыла. Осознавая свое преимущество, Пауэр наклонился вперед: – Возможно, вы считали, что Реставрация Иксиона теоретически законна благодаря какому-то референдуму Народного собрания, где народ проголосовал под угрозой драконьего огня. Но я согласен с тем, что написал наш дорогой покойный Первый Защитник, будучи молодым и пылким парнем. Когда правительство перестает защищать свой народ, его необходимо свергнуть. В коротком списке людей, от которых я не ожидал бы, что они смогут процитировать Революционный манифест по памяти, Пауэр занял почетное место. |