Онлайн книга «Танго смерти по-киевски»
|
Одесса. Жемчужина у моря… Это город, который для меня больше родной, чем тот, название которого когда-то было напечатано в моем настоящем общегражданском паспорте. Это город, который мы пытались освободить в мае четырнадцатого — и потерпели поражение. Мы — проиграли свое «Куликово поле», наши предки выиграли — а мы проиграли. Это город, который я предал второй раз год назад — просто убежав из него, вместо того, чтобы сражаться со злом. Если мяса с ножа. Ты не ел ни куска, Если pуки сложа. Наблюдал свысока, И в боpьбу не вступил. С подлецом, с палачом, Значит, в жизни ты был Ни при чем, ни при чем Ни при чем! [12] Я, по крайней мере, попытался. Но попытка — не считается. И этот соленый ветер — мне напоминает об Одессе. О городе, который я предал. О всех, кто там остался — о живых, и о мертвых. О мертвых, кровь которых вопиет и требует отмщения. Но я — просто заткнул уши… Буэнос-Айрес, Аргентина. 14 июля 2017 года
Район порта Буэнос-Айреса — Пуэрто Мадеро — это теперь самый дорогой район города, там сосредоточена большая часть деловой жизни, построены небоскребы. Нас там ждет автомобиль Юрца — это Форд Экспедишн, бронированный уже по самому высокому классу — шестому. Такие машины — использовались в Ираке и Афганистане. — Пора идти… Я посмотрел на Юрика, а он — на меня. Торможу. Перекинуть мешки в машину — с каждым разом это занимает все больше и больше времени. Скоро — машины хватать перестанет… Наш офис — расположен в четырехэтажном реновированном здании красного кирпича на улице им. Алисии Мор де Хусто, кто она такая — я и знать не знаю, но офисы действительно хорошие, реновация выполнена на качественном уровне. Мы — поднимаем мешки на грузовом лифте и запираем в сейфы. Часть оставляем — мы развезем их прямо сегодня… За нашим историческим, четырехэтажным зданием — громоздятся сверкающие планиды небоскребов… — Пожрать зайдем — Юрец смотрит на часы — Нет. Времени нет. — Тогда хоть мясо куплю… — Давай… * * * Мясо в Аргентине — это Мясо. Заперченная, под соусом планида размером в мою руку — это так, чисто перекусить… Мы сидим в бронированной по самое не могу машине, за спиной — чуть ли не миллион долларов и едим свежее, донельзя острое мясо. — У нас проблемы? — спрашивает Юрец, аппетитно кусая мясо. — Нет — У тебя проблемы? — Ближе к истине… — невесело усмехаюсь я. — Что-то с бизнесом? — Да нет, личное — Расскажешь? — Подожди. Давай, сначала развезем бумагу. Деньги — мы называем бумагой. Просто чтобы сохранять здравый рассудок и не вестись. Это — не более чем бумага. * * * Последняя точка на сегодня. Это — центр, площадь Ретире. Что это такое — наверное, догадались… ретирада… ассоциации не всплывают? Ретире — это одна из главных площадей Буэнос-Айреса, очень схожая с московской «площадью трех вокзалов». Здесь и в самом деле находятся три вокзала Буэнос-Айреса из пяти. В остальном площадь — обычная, привокзальная площадь — грязь, машины как попало припаркованные, маршрутки… Только что — мы отдали последние деньги Оксане, она старшая из менял в этом районе. Мы используем в основном своих, русских и украинцев, так работать проще. Оксана — баба пробивная, в девяностые бросил муж с ребенком — приехала сюда, без языка, без копейки денег — сейчас у нее уже пять точек общепита, причем все пять — в центре. Плюс наша подработка. Вообще я замечаю, что в Аргентине как раз пробиваются чужаки — которые не знакомы с милыми местными традициями бардака. Возможно, рано или поздно президентом Аргентины станет русский (Киршнер по матери, по-моему — поволжская немка) и покончит с местным бардаком раз и навсегда. Хотя тогда — Аргентина перестанет быть Аргентиной. Bésame, bésame mucho Сomo si fuera esta noche la última vez Bésame, bésame mucho Que tengo miedo a perderte, perderte después Самая известная песня на испанском — льется через динамики, а в душе — будто кошки насрали… — Дон Хосе отбирает бизнес? — негромко спрашивает Юрец. — Нет. — Тогда что… — Да как сказать… — Как есть. Я не тороплюсь. Не торопится он… Я вообще человек, который не испытывает никогда потребности «излить душу». Тефлоновая она у меня — за редкими исключениями. Но сейчас — я рассказал Юрцу многое. Возможно, даже слишком многое. Юрец — фыркнул, стукнул по рулю — И это — всё? — А что — мало? — Нормально. Ты дядю Мишу знаешь? — Нет, кто это? — Еврей один. Как раз из Одессы. Если он не узнает за два дня, где этот парень — я свои штаны съем. — Самонадеянно. — Как есть. Он многих тут устроил… ты же понимаешь, евреи друг друга держатся. — Позвонишь? — Зачем звонить? Сейчас поедем? — Куда? — тупо спросил я. Туплю сегодня. — Да тут недалеко. Он здесь, в Аргентине… * * * Дядя Миша — как, оказалось, обитал совсем недалеко от вокзала — в районе, называемом «бища Лугано». Она хоть и называется «бища», но это не трущоба, а полноценный спальный район, наподобие нашего Бутово или Химок — двадцати с лишним этажные дома и скверная криминогенная ситуация, в том числе и потому, что рядом находится уже самая настоящая трущоба — Бища 31. Мы решили проехать электричкой две остановки до Хенераль Бельграно, а там — пешком. Автомат — Юрец оставил в машине, но пистолет, переделанный в «почти автомат» был при мне. Надо ли говорить, что на входе на вокзал Ретире не было металлоискателей, и никто и никого не проверял. А кого проверять — бомжей, которые под стенами лежат или торговцев, которые всяким палевом торгуют как у нас на вокзалах в девяностые? Хотя по уму такое оружие брать не стоило, пристанут — что, с автоматом отбиваться? Хотя могут так пристать, что и автомата будет мало… Аргентинские электрички — тоже тема, я на них немало ездил, когда только приехал. Про разную колею — я уже говорил. Часть электричек и даже дальних поездов ходит при этом по тем же тоннелям, что и метро — под городом. Сами электрички — расписанные граффити, с разбитыми стеклами, короче свинарник настоящий. Проезд на наши деньги десять рублей, но можно не платить — контролеров нет. Полно торговцев, которых никто не гоняет и нищих. Короче говоря, Москва, девяностые. При этом электрички очень востребованы, в час пик — в мясо, иногда не могут закрыть двери и так и едут с открытыми. Из особенностей аргентинских электричек — там есть полностью стоячие вагоны, без сидений, они для велосипедистов. Некоторые — прямо так и едут, не слезая с велосипеда, а на нужной станции выкатываются на платформу. |