Онлайн книга «Ведьмина поляна»
|
– Воевода, лазутчика поймали! – Выродок? – Наш. Отвага сорвался с места. – Узнаю. – Ведите его сюда, – остановил сотника Гонта. Посмотрел на гостя. – Так и живём. Всё чаще наши люди соблазняются посулами выродков, всё чаще предают, торгуют секретами и не считают это зазорным. – Давно наблюдается такая тенденция? – Вёсен тридцать пять, после прихода к княжескому престолу Роси Еляты. За десять вёсен его правления нас едва не захватили выродки, до сих пор аукается та свора предателей. – Значит, вы идёте той же дорогой, – усмехнулся Юрий Фёдорович. – И у нас был свой Елята, даже фамилии схожи, и у нас во власти была тьма предателей, по сути, и возродившая на Украине фашистскую идеологию. Вот и у вас родилась та же система – Еурод. – Еурод возник в самом начале Раскола, тысячи вёсен назад, одновременно с Росью. – Да, но если бы вы контролировали ситуацию в Еуроде, там не родилась бы античеловеческая система. – Не буду спорить. Ввели лазутчика со связанными за спиной руками. Им оказался щупленький мужичок среднего возраста, одетый в рыбацкую халабуду жёлто-синего цвета. У него были жиденькие волосы, острые черты лица и беспокойно бегающие бесцветные глазки. Дружинник подал Отваге серо-белый шар величиной с колено хладуна, внутри которого мигал красный огонёк. Шар был похож на поплавок рыбацкой сети, если бы не огонёк внутри. – Что это? – спросил Гонта. – Маяк? – Обруб, – сказал Отвага, рассматривая шар. Это был звуковой излучатель, позволяющий нейтрализовать систему берегового контроля. С его помощью шпионы Еурода и пробирались на берег плато, намереваясь устроить диверсию. Палец сотника нашёл почти невидимую тонкую окружность, разделявшую шар надвое. Он покрутил его в пальцах, разнял на две половинки. Внутри «поплавка» сидел похожий на паука механизм, голова которого подмаргивала красным светом. Гонта осмотрел «паука», не притрагиваясь к нему, жестом велел унести шар. – Рассказывай. «Рыбак» заговорил с пулемётной скоростью. – Помедленнее! Пленник послушно снизил темп речи. Из его объяснений выходило, что он вовсе не лазутчик, просто рыбак, ловил лангуста, нашёл в воде у берега «поплавок», и тут его загребли пограничники. – Ночью ловил? – осведомился Отвага с презрительной ухмылкой. – Один? – Наши хлопцы следили за ним с заката, – сказал дружинник. – Он успел установить три обруба. – Понятно. В расход! Пленник подскочил, меняясь в лице. – За что?! Я ничего не делал! Это не моё! Не имеете права! Гонта сделал движение рукой: мол, уведите, – дружинники поволокли сопротивлявшегося лазутчика за дверь, и тот крикнул: – Не убивайте! Всё расскажу! Дружинники развернули «рыбака». – Говори! Захлёбываясь словами, лазутчик затараторил так быстро, что его снова пришлось успокаивать. Вот что услышал Гонта. Пленник оказался служителем Культа Поднебесной Истины, называемого в народе либерзоной. Культ возник после семь тысяч шестьсот шестьдесят шестой весны в столице Роси как течение «незалежной свидомости и гидности», подчинённое Вольному Зе-Мессии. Деятели Культа бывали за рубежом, то есть на других тепуях, и являлись проповедниками «свободы совести», осуждающими нынешние власти государства и её лидера – Князя Света. Но это было не главное назначение деятельности либерзоны: она ратовала за приход к власти выродков и упырей из Еурода, не отказываясь и выполнять приватные задания его спецслужб, среди которых был и шпионаж, и диверсии на территории Отечества, и ликвидация деятелей культуры, и многое другое. «Рыбак» (его имя невозможно было произнести без улыбки – Заглот) поселился в соседнем с Хлуманью селении Брынь около двух вёсен тому назад и вёл себя тихо до той поры, пока не пришлось выполнять задание эмиссара Еурода; кто это – Заглот не знал, получая рекомендации посредством птичьей почты. Этот неизвестный агент велел установить «поплавки» обрубов и пообещал награждение, которое порадовало мелкую душонку «рыбака». Он смог установить три из десятка шаров, подвезённых ему какими-то курьерами. А на четвёртом его схватили. – И вот ещё очень важно, – добавил пленник, заметив, что его признания не произвели на росичей большого впечатления, – я слышал, владыка Еурода собирает большой флот и скоро атакует вас. Гонта и Отвага переглянулись. – Не врёт, – хмуро проговорил сотник. – Когда ждать нападения? – спросил воевода каменным голосом. Пленник поёжился. – Точно не знаю… скоро… можа тыждень… – Уведите! – Не убивайте… – снова завизжал Заглот. – Накормите и заприте в околотке, – сказал Отвага дружинникам, имея в виду камеру в гарнизоне для содержания пересекающих границу Роси лазутчиков. – Что, плохи дела? – поинтересовался Юрий Фёдорович, глянув на помрачневших росичей. – Надо гнать гонца к Светлому, – сказал Отвага. Гонта с усилием провёл рукой по лбу. – Если он не врёт, у нас всего два-три дня. – Мы готовы. – Не совсем. – Надо поднимать верхних. – Поднимать надо всех, вызвать запасников, начать процедуру народной обороны. – Знать бы, куда нацелился конунг. – Куда бы ни нацелился, наш флот ещё не достиг кондиций, чтобы отбить атаку с Великотопи. А у конунга десять хладоносцев. – Собирайте «большой глюк». Гонта задумался. «Большой глюк» представлял собой особую сотню воинов, владеющих глушарами. В истории Роси она применялась неоднократно и всегда способствовала победам росичей при нападении извне. Стоило наметить её применение и нынче. – Если успеем. – Так что конкретно плохо? – снова спросил российский ходок. – За последние тридцать пять вёсен Еурод построил мощный флот, как подводный, так и надводный, якобы для исследования Великотопи. На самом деле строились военные суда, и цель этого кораблестроения – война с Росью. Юрий Фёдорович понял не все термины, употребляемые воеводой, но основное уяснил правильно, и перевод Корнелия не понадобился. – Тогда я вас не понимаю, – сказал он. – Вы тридцать пять лет наблюдаете за соседом, знаете его намерения и возможности и ничего за это время не предприняли? – Нам было не до соседа, – начал было Отвага. |