Книга Дядя самых честных правил, страница 40 – Александр Горбов

Осторожно, кончиками пальцев я вытащил два цилиндра и соединил их вместе. Пазы сошлись, щёлкнул скрытый механизм, и обе части превратились в единое целое.

Следом я присоединил оставшиеся цилиндры и облегчённо выдохнул. Всякая магическая вещь обладает своим норовом. Те же магомеханические лошади отличаются друг от друга характером, а что говорить о жезлах, через которые текут могучие потоки эфира. Мой middle wand носил личное имя «Prince tueur nerveux», не терпел, когда его брали в перчатках, звучание Авалонской речи и обожал убивать.

— Боже мой! Он прекрасен, — прошептала рыжая.

— Его зовут «Нервный принц-убийца».

— Можно?

Александра посмотрела на меня умоляюще.

— Только подержать.

Я улыбнулся. Впервые увидев Принца, я испытал точно такую же тягу взять его в руки. Пожалуй, из девочки выйдет толк.

— Можно. Только нежно и аккуратно. Пальцы не сжимай, резких движений не делай.

Рыжая часто закивала и протянула ладони. Я осторожно, готовый в любой момент отдёрнуть руку, протянул жезл. С Принцем никогда не угадаешь — понравится ли ему человек. Если нет, может ударить крохотной молнией.

— Ах!

Глаза моей ученицы расширились, когда жезл опустился в её ладони.

— Он тёплый!

Ты смотри, понравилась рыжая Принцу.

— Значит, будешь носить его за мной. Идём.

Александра несла жезл будто хрустальную вазу. С обожанием смотрела на серебряные знаки, глупо улыбалась и нежно поглаживала пальцами золотые обводы. Принцу такое обращение нравилось — он тихонько гудел, впитывая окружающий эфир, и рассыпал по лицу девушки яркие блики. Вот зараза волшебная! Любит, когда с ним так обращаются.

* * *

Мы вышли во двор усадьбы.

— Александра, будьте добры, отвлекитесь от принца.

— А? Да-да, простите, Константин Платонович. Он такой красивый.

— Не позволяйте ему ввести вас в заблуждение. Это не красота вовсе, а потоки эфира. Вы ещё их не видите, но уже чувствуете.

Рыжая кивнула и оторвала взгляд от жезла.

— Теперь скажите, сударыня, откуда к нам приедут незваные гости?

— Ммм… От леса, по самой короткой дороге из Мурома.

— Предположим. Как думаете, где они остановятся?

Александра прищурилась.

— Около берёзы. Оттуда всю усадьбу видно.

— Возможно. Очень даже возможно.

Мы прогулялись до старой берёзы, и я забрал у Добрятниковой жезл. Девушка нехотя отдала его мне, ревниво поджав губы.

— Отойдите.

Я взмахнул жезлом, замыкая потоки эфира на себя. По спине пробежал озноб, а в основание черепа впились невидимые тонкие иглы. Ух, давно я не работал с middle wand! До чего же незабываемые ощущения.

Рыжая во все глаза смотрела, как я накладываю на площадку рядом с берёзой огромный Знак с малыми Печатями. Эфир оставлял в пыли видимый след — девяти вершинную эннеаграмму с закорючками печатей на углах. Появляющийся сам по себе рисунок привёл мою ученицу в восторг.

— Это небольшой сюрприз для наших гостей.

Отдав Александре жезл, я вытер платком вспотевший лоб.

— Теперь поставим такие же фигуры во дворе.

— А опричники не заметят ловушку?

Я пожал плечами. Сомневаюсь, что они будут смотреть под ноги. Деланных магов в России немного, и не каждый рискнёт воевать с Талантами. А сами такие Знаки они ставить не умеют.

На рисование ловушек ушло больше часа. Даже Александра, таская за мной Принца, утомилась и растеряла восторги. В конце работы я наложил несколько Печатей на окна усадьбы, чтобы не побили стёкла. Потом замучаешься от сквозняков, пока заменят во всех окнах.

— Всё, сударыня, мы закончили.

Рыжая вздохнула с облегчением, но жезл отдала неохотно.

— Константин Платонович, а вы его обратно разберёте?

— Обязательно разберу и спрячу. Нельзя оставлять работающие магические артефакты без присмотра. Тем более Принца, склонного к злым шуткам.

— А когда вы будете учить меня им пользоваться?

Я рассмеялся.

— Сударыня, до работы с middle wand я допущу не раньше, чем вы сдадите мне экзамен на бакалавра. И даже не думайте прикасаться к жезлу без разрешения — и сами покалечитесь, и усадьбу разнесёте.

* * *

Пришла пора выдать оружие. Три «огнебоя» оставил себе, чтобы не ждать перезарядку. Один выдал Боброву.

— Стреляешь хорошо?

— На охоту ходил, вроде попадаю.

Я протянул ему «огнебой», переделанный из старой аркебузы. Там такой калибр и толстый ствол, что я наложил Печать помощнее — даже если не попадёт, так оглушит цель небольшим бабахом.

Тришке с Прошкой, двум слугам-оркам, я отдал два обычных пороховых ружья. Оба засветились от счастья, получив в руки оружие. Стали гыгыкать и пихать друг друга локтями, хвастливо споря, у кого ствол лучше. Ну, ей-богу, как дети!

— Так, орлы, слушай мою команду. За мной!

Выведя их во двор, я указал на лес, через который шла дорога.

— Значит так, прячетесь в лесу, чтобы вас не видно и не слышно было.

— И стреляем, как подъедут?

— Нет, пропускаете их. Сидите как мыши, не высовываетесь. А когда они начнут на усадьбу нападать, тогда можете пострелять.

— Сделаем, барин.

Тришка, оказавшийся парнем посерьёзней, толкнул Прошку в бок.

— Ага, — Прошка шмыгнул носом и вытер его рукавом, — знамо, дождёмся.

— Вот и молодцы. Возьмите у Настасьи Филипповны что-нибудь на перекус и идите в засаду.

Разобравшись с орками, я вернулся в дом. И тут же окунулся в небольшой скандал.

— Положи! Ты не умеешь стрелять!

— А вот и умею!

— Не умеешь!

— Умею! Мы с Константином Платоновичем на волков охотились.

— Врёшь!

— А вот и не вру!

Танька и Александра схватились за один «огнебой» и смотрели друг на друга, будто кошки перед дракой. Если бы я хоть на минуту опоздал, точно бы сцепились. И плевать им было, что одна дворянка, а другая крепостная.

— Успокоились, — я повысил голос, — и объяснили, о чём спор.

— Она ваше ружьё взяла! — Александра и не подумала отпускать «огнебой». — И врёт, что с вами на волков охотилась.

— Не врёт, — я усмехнулся. — И из «огнебоя», и ножом парочку зарезала.

Рыжая наконец выпустила оружие и выпрямилась, задрав подбородок. А Танька улыбнулась мне и захлопала глазками, безбожно переигрывая.