Книга Зеркальщик. Счастье из осколков, страница 33 – Наталья Мусникова

- Предлагаю, завершить поиски, - дознаватель устало потёр лицо. – Вам как приятнее: по улице до дома прогуляться или зеркальным порталом воспользоваться?

- Если позволите, я бы прогулялась, - ответила Варвара Алексеевна и мечтательно вздохнула. – На улице красота неописуемая: снежок крупный, точно на картинке рождественской, тихо кругом, свежо.

- В таком случае, я Вас провожу, - Всеволод едва заметно приподнял уголки губ. – К описанной Вами идиллической картинке стоит добавить скользкую, разъезженную санями дорогу, плохое освещение улиц и многочисленных субъектов, кои так и норовят воспользоваться девичьей слабостью и доверчивостью.

- Всеволод Алёнович, – барышня искренне обиделась за родной город. В самом деле, ну нельзя же так! Можно подумать, у них тут страх и ужас на улицах творится, а между тем, очень даже чинно и благородно кругом. – Как Вам не стыдно!

Серые глаза Зеркальщика блеснули подобно острой сабле.

- Я всего лишь чуть разбавил Ваш идиллический пейзаж, сделав его более реальным. Коли Вам мои слова пришлись не по душе, нижайше прошу меня простить.

- Не так уж у нас и плохо, - обиженно проворчала Варенька, выходя на улицу и с наслаждением делая глубокий вдох. – Вы только поглядите, красота-то какая!

Всеволод послушно огляделся. А ведь и правда, красиво. Выбеленные инеем ветки походили на изысканные украшения, пухлые сугробы так и манили плюхнуться в них, как в детстве, раскинув руки и ноги. Чуть поблёскивающая в неверном свете уличных фонарей (всего год, как градоправитель личным именным указом приказал установить по всему городу фонари, дабы в вечернюю пору жители могли гулять беспрепятственно) дорожка обещала весёлое катание. Зеркальщик покосился на замершую перед тонкой, сказочно-белоснежной берёзкой помощницу, отошёл чуть в сторону, чтобы в случае падения не зацепить Вареньку, разбежался и прокатился по ледяной дорожке. Совсем как раньше, когда они с мальчишками удирали из воспитательного дома на пруд, даже не дожидаясь, когда лёд на нём станет твёрдым. Коньки были дороги, выдавали их исключительно за отличную учёбу и примерное поведение, а потому на всю ватагу из десяти мальчишек приходилось всего две пары. Счастливчики, удостоенные коньков, жадинами не были, они щедро делили своё сокровище с друзьями, а чтобы облагодетельствовать как можно больше ребят, поступали хитро: пару разбивали. Правый конёк надевал один мальчишка, а левый – другой. Те, кому коньков не хватало, катались вообще без всего. Старый Прохор, который в воспитательном доме отвечал за одежду и обувь воспитанников, страшно ворчал, ругался и клятвенно обещал новой обуви до конца сезона не выдавать, мол, ходите в стёртых до дыр, раз обутку ценить не умеете, а дня через два тайком совал проштрафившемуся сорванцу целую пару валенок. Только много позже Всеволод узнал, что валенки воспитанникам старик валял сам, а одежду часто покупал за свои деньги, уж больно не по сердцу ему были казённые наряды, в которых мальчишки выглядели жалкими побирушками.

Зеркальщик щёлкнул пальцами, магией делая подошву гладкой, и заскользил по дорожке, задумчиво выписывая круги и узоры.

- Ой!

Всеволод резко повернулся, чуть не ткнувшись носом в землю, и увидел Вареньку, со сконфуженно-счастливым выражением лица поднимающуюся с дорожки.

- Что с вами, Варенька?

Любимая с детства забава размягчила дознавателя, сделав невозможным светское обращение с этой тёплой и солнечной девушкой.

- Хотела покататься, да каблуком зацепилась, - смущённо ответила девушка, чуть приподнимая ножку в кокетливом ботике с высоким, чуть зауженным книзу каблучком.

- Позволите? – Всеволод вопросительно склонил голову к плечу.

Варенька зачарованно кивнула, предвкушающе распахнув глаза в ожидании самого настоящего новогоднего чуда. Зеркальщик щёлкнул пальцами, и ботики барышни моментально, словно инеем, покрылись блестящим зеркалом, став похожими на коньки.

- Какая прелесть! – восторженно захлопала в ладоши девушка и легкокрылой птичкой заскользила по гладкой раскатанной дорожке. – А что же Вы себе коньки не сделаете?

- А я на коньках никогда не катался.

Варенька ошеломлённо посмотрела на дознавателя, пытаясь понять, шутит он или говорит правду:

- Как же так? Вы же катаетесь!

- В воспитательном доме на меня коньков никогда не хватало, - голос Зеркальщика звучал бодро, но по побагровевшему шраму барышня поняла, что всё было совсем не так весело и приятно, как Всеволод говорит. – А для меня почему-то было очень важно получить коньки. Да, я мог заколдовать обувь, так и делал для мальчишек, но сам мечтал получить настоящие коньки. У нас в конце каждой недели устраивали общие собрания и счастливчикам, отличившимся успехами в учёбе и примерным поведением, торжественно вручали коньки. Синие, блестящие, с острым лезвием. И они целую неделю после занятий могли кататься на пруду у церкви, рядом с которой стоял наш воспитательный дом. Потом, в конце недели, коньки или вручали другому мальчику, или оставляли.

- А Вы… – Варенька вспомнила, что коньки Всеволод не получал ни разу, и возмутилась. – А почему Вам коньки не вручали? Вы же самый лучший!

- Я Зеркальщик, - дознаватель передёрнул плечами, - господин директор сказал, что таким, как я, привилегии не положены.

- Гад! – припечатала барышня, звучно стукнув ножкой по льду. – Мерзавец!

- Да ну его, - беззаботно махнул рукой Всеволод. – Айда наперегонки?

Девушка кивнула, мысленно уже прикидывая, к кому из мастеров стоит обратиться с просьбой об изготовлении коньков. Синих, блестящих, с острым лезвием.

Всеволод Алёнович проводил Варвару Алексеевну до дома, почтительно поцеловал ручку, от приглашения отужинать любезно отказался и, как только барышня скрылась в доме, достал зеркальце и переместился прямиком в кабинет. Оказавшись в Управлении, Зеркальщик окинул скептическим взглядом свои владения, которые привык считать домом, вздохнул, недовольно покачал головой и направился прямиком в каморку под лестницей. Там вот уже три года обитал молодой лешик Устин, чью семью извёл обезумевший чёрный маг. Всеволод, занимавшийся поимкой колдуна, подобрал лешика и пристроил его в Сыскное Управление посыльным. Устин быстро прижился в Управлении, а Зеркальщика и вовсе стал считать своим главным корнем, буквально расцветая всякий раз, как дознаватель обращался к нему за помощью. Вот и сейчас, едва заслышав шаги Всеволода Алёновича, лешик проворно выскочил из каморки и заблагоухал цветущей липой.

- Привет, Устин, - Всеволод присел на корточки, потрепал лешика по веткам. - Мне помощь твоя нужна.

Из зелёной вихрастой шевелюры выстрелили две пушистые еловые веточки, густо усыпанные шишками.

- Как прикажете, сударь, - Устин лихо тряхнул ветками, вытянулся и подобрал корешки, выпирающие из расшарканных лапотков. – Чаво изволите?

- Подскажи, где у нас самый наилучший мастер живёт, который шары хрустальные мастерит? – спросил Зеркальщик, глядя в крошечные блестящие глазки лешика.