Книга Синто. Героев нет, страница 45 – Любовь Пушкарева

– Вот, слава тебе господи, на месте, – Рад вытягивает из какой-то щели скафандр, Хорес пытается отдышаться. У меня возникают побочные эффекты, я начинаю ржать, представляя, как Рад с хвостом, как у белки, прыгает, оглядывается и прячет то лучевик, то скафандры. Хорес с испугом глядит на меня, а Рад дает хорошую затрещину.

– Спасибо.

– Не за что. Надевайте, живо.

– Но их два, – говорю я, глядя на него: он что, дурак?

– Да, их два, и ты, твою мать, подчиняйся приказам, некогда все объяснять, – заорал Рад. Подчинилась.

– Так, корабль под вами, пол тонкий, выжигай дыру и вперед, – он отдал мне электроотмычки. – Когда окажетесь в корабле, будьте готовы принять трубу. Ждете тридцать минут с этого момента, не дольше. Ясно? – я киваю и смотрю на часы на забрале.

– Не слышу!

– Ясно.

Он убежал. Мы с Хоресом переглянулись, я посмотрела на пол, выбрала плиту поржавее и начала прожигать. Хвала Судьбе, которая нас, неразумных, хранит, заряда лучевика хватило, выбили люк и спустились по тросам скафандров. Никого, даже странно, они ж должны были понять, кто убил Хозяина, и поставить засаду. Я стояла на стреме с лучевиком, пока Хорес возился с отмычками, открывая корабль. Всё, мы внутри, я начинаю предполетную подготовку.

– Он не придет, он ушел умирать, – говорит Хорес за моей спиной. Я в удивлении оборачиваюсь: что он несет?

– Он хотел увезти отсюда какую-то хоул, она полтора года назад попала сюда с Депры, через несколько месяцев и он объявился, все глазами ее ел, а в предыдущий приезд – убил…

– Ты-то откуда знаешь? – сорвалось с языка.

Хорес пожал плечами.

Нет, просчитались психологи-аналитики, нельзя было меня посылать.

– Снимай скафандр, живо! Корабль поставить на курс сможешь? Жди, – я глянула на часы, – пятнадцать минут, не вернусь – уходи.

Уже закрывая люк, отстраненно подумалось, что ничто не помешает Хоресу увести корабль, не дождавшись нас.

Как я и надеялась, Рад и не думал помирать, а, по крайней мере, думал подороже продать свою жизнь. Я с тяжелым лучевиком оказалась очень кстати, пираты не подпускали Рада к трубе и выходу в ангар, они были так увлечены перестрелкой, что не среагировали на зуммер при открытии люка. Ударив им в спины широким лучом, я легко решила все проблемы. Ошалевший Рад выбежал ко мне и без лишних слов стал надевать скафандр. Управился он за считанные секунды. Я уже открывала промежуточный люк, когда прицельный выстрел сбил панель управления, створки сошлись наглухо. Я выстрелила в ответ, Рад уже бежал к трубе, я бросилась за ним. Внутренний вход в трубу мы открыли, а дальше я просто принялась пропаливать пластик, повалил дым. Рад отстреливался. Наконец образовалась дырка, в которую можно было пролезть; мы вывались из трубы, пролетев пару метров. Преследователи нас не беспокоили, сработала защита от разгерметизации, запершая вход в трубу.

Момент истины… Нас впустили в корабль. Хвала Судьбе, которая нас, неразумных, хранит.

Когда мы отлетали, Рад израсходовал почти все боеприпасы, ведя прицельный огонь по лайфстаф-коммуникациям, над астероидом повисло облачко пара. Хорес смотрел на это со смесью ужаса и восторга.

– Ад замерз, – еле слышно сказал он.

Мне не нравилось массовое убийство, которое мы учинили, и не по каким-то морально-этическим причинам, а потому что нам еще лететь и лететь, и неизвестно, кто нам попадется на пути.

Я ушла к себе в каюту, все равно от меня уже ничего не зависит. Сняла «зеркало». Истерики не последовало, зато навалилась чудовищная усталость. Захотелось уснуть без сновидений и проснуться через неделю на Дезерте, так чтобы все происшедшее оказалось просто дурным сном. Я дала этой усталости захватить себя и уснула. Проспала я долго, слыша сквозь сон, как заходил Рад, обработал ожог и ушел. Через несколько часов Рад опять объявился и принялся меня тормошить.

– Ты спишь шестнадцать часов. Не многовато ли? Вставай, Викен-Синоби, вставай.

– Зачем? – пробормотала я.

– А затем, что ваш объект, похоже, решил покончить с собой, – жестко сказал Рад. Эта информация немного разогнала туман у меня в голове.

– Что ты говоришь? – раздраженно спросила я.

– Он уже несколько часов надиктовывает все, что знает, и, судя по его постной роже и горящим глазам, что-то задумал. – Рад был зол. – И вообще, чего ты разоспалась? Вроде, не успела никакую заразу подхватить…

– Это нервное, наверное…

Рад хмыкнул.

– А говорили, что ты можешь перетрахать, а потом перебить хоть все население дредфула и на следующий день будешь, как всегда, мило улыбаться.

Я в удивлении уставилась на него, он понял это по-своему.

– Ладно, извини, никак в себя не приду… Извини… Ты держалась молодцом. И на помощь пришла… Не ожидал.

– Рад, кто тебе такое сказал? – перебила я его.

– Ну, не в таких выражениях, конечно. – Рад понял, что не то ляпнул. – Сказали, что, мол, психика мобильная, ограничений нет и последствий быть не должно, поэтому вариант «жертва» шел первым.

– Кто?

– Да Грюндеры, я с другими не общался. Чего ты завелась? Ну, извини, что спошлил, из роли не вышел, – уже опять зло сказал Рад.

Опять навалилась усталость. Вот, значит, почему только я подходила – перетрахать, а потом перебить… Попадись мне психолог-аналитик, давший такое заключение, я б ему показала и перетрахать, и перебить.

– Эй, не отъезжай. Я не хочу, чтобы мои старания пропали даром… Не хватало, чтобы этот пацан сдох, после того как его вытащили.

– Тебе-то что, – в свою очередь зло сказала я. – Он же надиктовывает все, что знает. Передашь своим.

Рада перекосило.

– Вот что, сыкушка, ты мне мозги не трахай, поздно прикидываться настоящей синто. Побежала за мной, и никакого логического объяснения этому нет, так что хочешь – не хочешь, а ты нормальный человек…

Что за бред он несет? Точно, супергерой умом повредился на радостях.

– Ваши твари запихнули его к пиратам, и он не просто там болтался, а смог узнать довольно много, выполнял задание. А теперь вспомни! Вспомни, где ты его увидела и что с ним делали, вспомни его спину! И если вы, суки, не сможете его реабилитировать, если вы выбросите его на помойку, Господом Богом клянусь, что буду вашим врагом до конца дней своих, – орал Рад.

Я молча смотрела на него, не зная, что сказать и как реагировать.

– Я же вижу, ты нормальная, хоть и расписывали тебя, как… – недоговорил он и уже другим тоном продолжил. – Помоги ему.

– Рад, настоящий синто – это тот, кто живет ради цели. И цель эта – не скопить побольше денег, а чего-то добиться, в чем-то стать лучше. И синто никогда своих не бросают, – сказала я. Существует еще одно правило, которое соблюдается всеми синто: не восстанавливать против себя чужаков, тем более, если они профессионалы-диверсанты.