Онлайн книга «Сотерия»
– Что это значит? «Со мною, что хотят, то и делают». – Заманчивое предложение. «Маленькая развратница!» – прочитала я на ухмыляющихся губах. – И все же? «Завтра в четыре вечера обычно пациенты принимают душ». – Понятно. «Ты… Остаешься на ночь?» – Ты против? «Зачем?» – Чего ты боишься? «У меня могут быть приступы». – О чем ты? «Ночью у меня начинаются приступы безумия… Придется пристегивать к кровати». – Не придется. «Ты смелая что ли?» – Ну, что-то вроде того. «Или бессмертная?» – Я тебе доверяю. Он улыбнулся и замолчал. 17.41. Мы все еще сидели в саду. – Почему именно Ангелина? «Что же она тебе покоя не дает?» – Просто интересно. «Выполняешь мою просьбу?» – О чем ты? «Лжешь мне». – Нет. Говорю правду. Почему именно она? Венера и Агния куда красивее ее. «Я так захотел. Дал ей преимущество перед остальными». – И в чем же оно заключается? «Она спит с тем, кто выдумал всех их. Я, своего рода, творец». – Сделал из нее «элитную шлюху»? «Малышка, что опять не так? Я, кажется, все тебе объяснил. Чего ты еще от меня хочешь?» – Прости. «Тебе не за что извиняться. Это я во всем виноват. Ты – девушка, и твоя ревность естественна». – Зачем ты делаешь мне больно? – я не смогла сдержаться и заплакала. Герман подался вперед, дотронулся до моих коленей. Я не смотрела на него – веки были опущены, но я чувствовала на себе его ласковый взгляд, теплые прикосновения. Он слегка ущипнул меня за кожу чуть выше сустава, и я открыла глаза. «Ты чего, маленькая моя?» – Ты называешь меня «своей», а сам не принадлежишь мне… «Тебя только это беспокоит?» – Разве этого недостаточно? Он тяжело вздохнул и отвернулся, размышляя о чем-то. «Неужели твои гормоны – наиболее сильный аргумент против моего к тебе отношения?» – При чем здесь гормоны? «Ты же в медицинском учишься. Знаешь, наверное, что у человека, помимо сознания, есть подсознание и физиология. Так вот… Твое тело хочет нечто большее, чем невинные объятия и поцелуи. Разум же отвергает такую возможность. Ты же знаешь, я не против удовлетворить твои потребности… Но ты сама не будешь ли жалеть потом и винить себя в безрассудстве?» – Буду. «Тогда терпи» – улыбнулся он и отодвинулся от меня. Я не хотела его как мужчину… По крайней мере, сейчас. Я прекрасно все осознавала. Мне просто было нужно знать, что он мой, что он не принадлежит никакой Ангелине, и она ему не нужна. Меня душил чисто-женский эгоизм. – Сидят, – послышался голос санитара, – и даже не думают идти на ужин. 18.14. Мы приехали в столовую. Ваня поставил поднос перед Германом и сел рядом со мной. На тарелке был рассыпан рис, и чернела котлета. В стакане был вскипяченный чай с жутким запахом имбиря. – Тебе чего-нибудь принести? – спросил у меня санитар. – Если только воды… – протянула я, не желая вкусить даже самые восхитительные блюда мира. – Там еще яблоки есть. – Нет, спасибо. Через минуту передо мной стоял стакан с водой. «Ты так совсем исхудаешь!» – заметил Герман. Я улыбнулась. – Ты чего? – удивился Ваня. Я не стала отвечать ему, но обратилась к своему подопечному. – Может я отъеду на полчаса? «Зачем?» – Ну, заеду домой, переоденусь, возьму пижаму… Закажу пиццу, и мы вместе нормально поужинаем… «Если ты так хочешь…» – Ты сама с собой разговариваешь? – испугался санитар. – Или на самом деле понимаешь его? «Скажи, что умеешь видеть то, чего ему не дано» – подсказывал мне Герман. – Я умею читать по губам, – перефразировала я. – Полезный навык! – заметил Ваня. 18.42. После того, как мы отвезли пациента в палату, я, взяв свой рюкзачок, села в машину и направилась в город. В пиццерии было много народу. Я оплатила заказ на «Маргариту» и сказала, что заеду за ней через 20 минут. 18.50. Я забежала домой, нашла в шкафу шорты и большую футболку, чтобы спать в этом ночью. Затем сняла платье и надела другое – более удобное. Заварив вкусный фруктовый чай, я залила его в термос, выключила газ, свет, схватила пакет с одеждой и, закрыв входную дверь на ключ, спустилась к машине. Через несколько минут я заехала в пиццерию, забрала заказ и направилась за город. 19.12. Солнце еще не село, но уже прохлада завладевала землей. Ветер играл с деревьями, словно с бумажными куклами. Я прошла за ворота, поднялась по лестнице. Герман сидел у кона в кресле-каталке. Ваня расправлял простынь на кровати. Я прошла к столу, положила на него большую картонную коробку с пиццей, поставила термос. – Вань, присоединяйся! – предложила я санитару. – Только найди еще пару кружек. Человек в синем костюме вышел из палаты. Я села напротив своего подопечного. Он устремил на меня свой внимательный взгляд. – Что-то не так? – раскрывая коробку и, раскручивая термос, спросила я. «Мне до сих пор не верится, что ты решила провести ночь здесь». – Всё когда-нибудь случается в первый раз. «Главное, чтобы потом не было больно». – Ничего страшного. У меня высокий порог чувствительности. Ваня снова показался в помещении. Я разлила чай по кружкам и раздала всем по куску пиццы. 20.03. Поздний ужин был окончен. Через час по расписанию планировался отбой. – Как с Настей дела? – поинтересовалась я у санитара, когда тот мыл кружки в комнате для персонала. – Вы с ней хорошие подруги? – Не так, чтобы очень… – Ты с ней, наверное, очень редко общаешься… – Почему ты так думаешь? |