Онлайн книга «Сад мертвых бабочек»
|
Анжела была вынуждена признать, что он прав – да, она не могла сказать со стопроцентной точностью, что за рулем был именно тот водитель, что их тогда привез. И сообразила, что даже не помнит, какого цвета был автомобиль, который она видела. И его номерной знак, в отличие от «Волги» шустрого шофера, она не запомнила. – А что за алиби? – продолжал настаивать Валька, и прокурор заявил: – Тайна следствия! Но, так и быть, скажу, что очень и очень солидное. Он выполнял в то время, когда убийство имело место, заказ, и это могут подтвердить свидетели. – Врут! – заявил Валька. – Ну, может, не специально, просто время перепутали. Да и время убийства что, с точностью до получаса известно? Ему на «Волге» туда-сюда смотаться ничего не стоило, город у нас небольшой… Отец Зойки заявил: – Может, мне уйти в отставку, а вы, Валентин Геннадьевич, на мое место сразу взгромоздитесь? Валька заверил, что пока у него нет диплома о высшем юридическом образовании, так и быть, не взгромоздится. – Ну и на том спасибо, Валентин Геннадьевич. Алиби мы, конечно, досконально проверим, но причин сомневаться в его подлинности нет. Заказ был многочасовой, так что никуда смотаться подозреваемый не мог. А время убийства установила судмедэкспертиза, так что мы работаем вполне себе по всем правилам. Валька все же не сдавался. – Может, ошиблась? Или неточно определила? – Вы, Валентин Геннадьевич, не только на мое место метите, но и на место главного судебного медика города, так вас понимать? Анжела заметила: – Пусть он в… в убийстве моей мамы не виноват, однако он точно у нас сумку спер! Прокурор, сверкнув стеклами очков, ответил: – Это, без сомнения, попадает под действие Уголовного кодекса. Но это точно он? Валька встрял с советом: – Вот ваша задача это из него и вытрясти! Он мог сумку своим дружкам-шоферам сбагрить, а те решились пойти на «мокруху». Прокурор поморщился: – Валентин Геннадьевич, давайте без модных нынче блатных выражений, не люблю этого. Ну, предположим, подозреваемый унес у вас сумку. Но почему кто-то должен возвращаться и грабить и тем более убивать вашу матушку? Валька не нашелся что ответить – не рассказывать же прокурору историю о том, кого убила и ограбила сама мама. При деятельном участии Анжелы. – В сумке было что-то ценное? – не сдавался прокурор, и Анжела ответила неопределенно: – Ну, мамины украшения… Ну да, бриллиантовое колье, прочие побрякушки, а также золотые монеты, в том числе антикварные. Нажитые непосильным трудом сокровища. – А какие? Списочек не можете нам предоставить? Прокурор явно знал свое дело. Анжела ответила, что не может. – И это были очень ценные вещи? И ваша мама запросто их возила собой в сумке? А что было в других сумках, которые пропали, также украшения вашей мамы? Анжела вдруг поняла: он допрашивает их – для того и позвал. При помощи Вальки еле отделавшись общими туманными фразами, Анжела поняла: еще немного, и она проговорится. И что тогда? – Ну хорошо, – сбавил вдруг обороты прокурор. – Не знаете, что мама возила в сумках, значит, не знаете. У вас такое горе: и мама умерла, и брат пропал… Валька, пользуясь подвернувшейся возможностью, быстро сменил крайне щекотливую тему. – Найдите Никитку! Вы обязаны! После того… после того, что вы нам причинили… Он намекал на историю с Зойкой и гопниками. Прокурор, одарив его ледяным взглядом, снова уселся за массивным стол. – Понятия не имею, о чем это вы, Валентин Геннадевич. Мы всегда работаем профессионально. Ну да, в особенности если речь идет о том, что припугнуть врагов своей избалованной дочурки. – Но если у этого шофера есть алиби, то вы должны работать в других направлениях! Прокурор поднялся. – Вы явно метите на мое место, Валентин Геннадьевич. Мы делаем все, что должны. А вот вам, ребята, не советую лезть со своими дилетантскими расследованиями, только помешаете нам и сами еще под удар попадете! Это что – отеческое наставление или скрытая угроза? Оказавшись снова на улице, Валька передразнил прокурора: – «А вам, ребята, не советую лезь со своими дилетантскими расследованиями!» Мы им подозреваемых поставляем, а они их отпускают! Анжела сказала: – Груздева они уже в любом случае не отпустят… – Груздева, быть может, и нет, а вот этого шоферюгу? А ведь это он был, ведь так? Анжела и сама не знала, кого тогда увидела за рулем «Волги». – Он едва не заставил меня признаться в том… в том, что в сумках были крайне ценные предметы. И тогда бы пришлось объяснять, откуда они там… – Пусть ищут убийц твоей мамы, это их святая обязанность. Анжела похолодела: – А если найдут? И те поведают, что было в сумках? Ну да, бриллианты, золотые монеты и так, по мелочи. Валька сказал: – Ну, ответы на эти вопросы могла бы дать твоя мама, но… Он смешался, а Анжела завершила его мысль: – Но она умерла… Потянулись однообразные летние дни: жаркие, полные неги и такие безнадежные. Следствие, казалось, не сдвигалось с места, по крайней мере, официальное. Жила Анжела на квартире у Валькиных родителей, которые в сыне души не чаяли и ни в чем ему не возражали. Но большую часть времени они проводили в штаб-квартире: доме Демидыча. Тот ждал со дня на день приезда своих московских внуков, хотя даже звонил дочери и поведал об ужасах в их провинциальном городке. – Ну, педофила поймали, так что причин для беспокойства нет… – Одного, но не второго! Как и убийцу и грабителя! – заявил Валька, а Анжела добавила: – А что… что, если Никитку похитил не… не педофил? И Валька, и Демидыч с интересом воззрились на нее. Анжела же продолжала: – Кто сказал, что… что это деяние растлителя малолетних… Как бы она хотела, чтобы это было не так! – В исчезновении Никитки может быть виноват и совершенно иной человек. – Но кто? – спросил Валька, а Анжела выдала то, о чем думала последние дни: – Кому-то мог потребоваться ребенок – и он взял чужого… |