Онлайн книга «Сад мертвых бабочек»
|
– Детская порнография! – отчеканил Валька, запихивая фотографию обратно в шкаф. – Тут таких фото куча! Так, где полотенце, чтобы не стирать отпечатки? Он быстро просмотрел фотографии и произнес упавшим голосом: – Фото только девочек, и ни одного мальчика. Значит, он действует строго по схеме. Ну да, а раз так, то иметь отношения к исчезновению Никитки Груздев, начавший орать под окном, требуя медицинской помощи, не мог. Вернувшись к слесарю-педофилу, Валька произнес: – Груздев, вы же понимаете, чем вам это грозит! Тот осклабился. – Если что и нашли, так это не мое. Вы, детишки, сами и подкинули! – С вашими, Груздев, отпечатками пальцев? Тот притих. Валька же продолжал допрос с пристрастием. – Вы наверняка знаете других… с подобными склонностями. Кто из них… специализируется на мальчиках? И словно случайно опустил руку на поврежденную ногу слесаря. Груздев заорал благим матом. – Никого не знаю, ни с кем не общаюсь! Мамой клянусь! Анжела снова подумала о своей маме – горячо любимой и совсем-совсем мертвой… Груздева они сдали на руки приехавшей, причем весьма оперативно, милиции. Валька, отдавая милиционерам ключи, сказал: – Вы в особенности в шкаф в спальне загляните – там много интересного фотоматериала. Им не оставалось ничего иного, как вернуться к Вальке домой. Родители того были как на иголках – время было позднее, а «дети» все еще где-то шлялись. Отправив родителей спать, Валька вещал на кухне: – Итак, Груздева, думаю, можем исключить. Анжела, так надеявшаяся отыскать брата в квартире слесаря, уныло кивнула. – Он однозначно педофил, но специализируется на девочках, о чем свидетельствуют все эти мерзостные фото у него в квартире. Других педофилов он, похоже, не знает. Анжела снова кивнула. – Значит, нам надо искать дальше! Какого-нибудь отца семейства, который давно лелеял в душе черный план и решил его осуществить… Анжела заплакала, а Валька засуетился. – Извини, родная, глупость сморозил! Все будет хорошо. Сквозь слезы Анжела ответила: – Никакую не глупость, а правду говоришь. И ничего уже не будет хорошо – это она знала точно. А на следующий день их принял не кто иной, а папаша Зойки, прокурор города. Тот самый обходительный тип, с которым Анжела уже имела сомнительное удовольствие не так давно лично общаться. И который, не исключено, натравил на них гопников. Ребят доставили к нему в обширный кабинет в центре, где товарищ прокурор, облаченный в навевающую ужас форму, принял их, сидя за массивным столом. Он внимательно смотрел на них сквозь очки без оправы, переводя взгляд с одного юного гостя на другого. Явно давил своим авторитетом и запугивал. Первым нарушил молчание Валька. – А врагов народа в свое время тоже в этом кабинете допрашивали? – поинтересовался он. – Здание прокуратуры ведь все то же, если я не ошибаюсь… Товарищ прокурор, вздрогнув, усмехнулся. – Не ошибаешься, Валентин Геннадьевич! – сказал он ласково. – Тут допрашивали, а некоторых потом в подвале расстреливали. Тех, которые заслужили! Валька запальчиво сказал: – Никто не заслужил, а обвинения были липовые! Товарищ прокурор заерзал. – Ну ладно, я не для этого велел вас сюда привести, чтобы о сталинских чистках беседовать. – А вот я не против! – заявил Валька. – Почему у вас до сих пор нет мемориальной доски жертвам репрессий? Зойкин папаша поднялся и мягко прошелся по кабинету. – Итак, дети, вы что-то развели бурную детальность, которая вовсе ни к чему. Валька не сдавался. – Мы вам целого педофила отыскали, пока вы баклуши били… Товарищ прокурор, развернувшись, просверлил его глазами. – Выбирайте выражения, Валентин Геннадьевич! Мы не на перемене в школе, в конце концов, а в городской прокуратуре! На перемене в школе, где дочка прокурора издевается над неугодными и принимает комплименты от своей подобострастной свиты? Валька притих, а прокурор, довольный произведенным эффектом, продолжил: – За то, что помогли нам взять Груздева, честь вам и хвала. Но он давно у нас был в разработке, мы и сами его вот-вот задержали бы… Валька фыркнул: – Ну да, до такой степени был в разработке, что девочек по паркам в кусты регулярно таскал. Он хоть сознался? Прокурор подтвердил. – Дает показания. Да, это он, его уже опознала одна из потерпевших. Уж не внучка ли соседки, та самая, которая называла Анжелу «черной обезьяной»? И Никитку тоже. – Так что он понесет заслуженное суровое наказание! Валька заявил: – Одного педофила вы с нашей помощью отыскали. Надо найти другого, который… который похитил брата Анжелы! Прокурор раздраженно ответил: – Найдем. И не вам, дети, указывать нам, профессионалам, что и как делать. Не путайтесь под ногами, вам самим будет дороже. Педофил мог бы на вас напасть, когда вы к нему заявились, и что тогда? – А мы могли бы найти у него в квартире очередную жертву и помочь ей освободиться! – парировал Валька. – Но не нашли же! Да, не нашли. Как и не отыскали Никитку. Прокурор обратился к Анжеле: – Я знаю, что между тобой и моей дочерью имеются кое-какие разногласия… Ну да, вы всего лишь натравили на нас гопников, а ваша дочурка ненавидит меня невесть за что – а так, в сущности, все в ажуре. Говорить это Анжела не стала, но это и не требовалось: товарищ прокурор и так все сам понимал. Сверкнув очками, он сказал: – Но это все в прошлом! Мне крайне жаль, что все так повернулось. И кажется, даже не лукавил. Хотя кто его там знает. – А как с шофером, которого Анжела своими глазами видела? Прокурор мягко заметил: – Валентин Геннадьевич, не надо нас учить нашей же работе. Да, уже опросили. У него алиби. Валька никак не мог этому поверить. – Что значит алиби? Анжела его своими глазами видела! Прокурор пропел: – Вот прямо его и видела? И может это под присягой подтвердить? Точно его, не кого-то другого? Или просто автомобиль марки «Волга», похожий на тот, на котором ее семья за день до этого переезжала? |