Книга Мирра. Сердце Зорры, страница 71 – Александра Аливари

Между нами повисла напряженная тишина. Декан продолжал сверлить меня взглядом, а я старательно прятала глаза, пытаясь совладать с вконец расшатанными нервами.

Ткнуть в декана пальцем! Позволить себе прикоснуться к нему, да еще таким образом! Узнай об этом учитель по этикету, целый год пытавшийся облагородить дикую девицу из леса, точно упал бы в обморок.

— Чтобы исправить это, — откашлявшись, произнес декан и кивнул на мои руки, — нужно просто снять медальон.

— Но я уже пыталась, и у меня ничего не вышло.

— Тогда рядом не было опытного мага. Подвинься ближе, мне нужно рассмотреть плетение на застежке.

— Плетение?

— Медальон связал нити силы с твоей аурой — фактически врос в нее. Неудивительно, что я не заметил его раньше. Он очень органично вписался, — декан склонился над медальоном, и я замерла, рассматривая темную макушку.

Когда мужчина придвинулся ближе, меня окутал терпкий аромат древесной коры с легкой, едва заметной горчинкой. Глубоко вдохнув волнующий мужской запах, я почувствовала, как сознание медленно погружается в туман. Спохватившись, задержала дыхание, не смея больше дышать. Не хватало еще, чтобы Дамиано заметил, как я млею от его запаха.

Тем временем декан продолжал осторожно колдовать над артефактом, едва прикасаясь к нему. От смуглых пальцев тянулись тонкие нити плетения, настолько сложного и филигранного, что рассмотреть его структуру было практически невозможно.

— Есть, — неожиданно произнес Дамиано, и я вздрогнула. — Если поддеть вот здесь, должно сработать.

Декан потянулся к застежке на шее, и его лицо оказалось настолько близко, что я без труда смогла рассмотреть морщинки, лучиками разбегавшиеся от его глаз. Аромат, и без того круживший голову, усилился, отчего я совершенно потеряла связь с реальностью. Шершавые пальцы осторожно коснулись чувствительной кожи на шее, и медальон с тихим шорохом упал мне на колени. Свечение погасло так же внезапно, как появилось. Но никто из нас не обратил на это внимания.

Кончики наших носов почти соприкасались. В груди поднималась волна невыносимого жара, от которой постепенно загоралось все тело. Мужской взгляд медленно перетек ниже, и искры, вспыхивающие в глубине чернильных глаз, превратились в обжигающее пламя. Я невольно облизнула пересохшие губы.

— Мир-р-ра-а-а, — прорычал Дамиано и отшатнулся от меня, словно от прокаженной.

Совершенно неожиданно для себя я ощутила легкий укол обиды. Несмотря на четкое понимание того, что у меня просто-напросто нет права на подобное чувство, сердце болезненно сжалось.

— Что тут происходит?! — В голове раздался такой долгожданный голос моего альтер эго, и тут же из глаз брызнули слезы облегчения.

— Вернулась! Из, как же я счастлива слышать тебя, ты себе не представляешь!

— Я подумала, что уже никогда не смогу до тебя докричаться, — жалобно протянула та.

Пока я, вытирая рукавом формы мокрые щеки, вела мысленный диалог, декан мрачнел все больше и больше, пока, наконец, резко не поднялся на ноги.

— Прости, Мирра. Этого больше не повторится, — произнес мужчина холодно, отворачиваясь от меня.

Только тогда до меня начало медленно доходить, как вся эта ситуация выглядела со стороны — непонятная близость между нами и последовавшие за этим слезы. Декан подумал, что я расплакалась из-за него!

— Я.… — попытка все объяснить закончилась полным провалом. Мужчина не стал слушать мое неуверенное блеянье, круто развернулся и припечатал:

— Не распространяйся о медальоне. Пусть все, что произошло здесь сегодня, останется тайной. Я ясно выразился?

Холодом дамиановского голоса можно было заморозить среднего размера якшара. Подавив поднимающее голову раздражение, я собрала остатки самообладания и ответила не менее ледяным тоном:

— Все предельно ясно, господин декан.

Аспидно-черные глаза сузились, а ноздри хищно расширились. От мужчины полыхнуло еле сдерживаемым гневом, но на этот раз и мой не уступал ему по силе.

— Вы так и не объяснили, почему этот артефакт вызвал свечение?

— И заблокировал меня, — добавила Из.

— Медальон был вместилищем Души. Я забираю его на временное хранение. Тебе слишком опасно держать его у себя. — Подождите, что это значит? Какой еще Души?

— Ты и так отняла у меня слишком много времени. Все объяснения в следующий раз. Не забудь, ты дала клятву молчания, при попытке нарушения которой последствия могут быть непредсказуемыми.

Закончив свою тираду, декан мгновенно раздавил в руке портальную сферу и исчез в дымке, окутавшей мощную фигуру. А я так и осталась наедине со своим возмущением, смущением и кучей вопросов.

— Да что же это такое! — от бессилия я изо всех сил стукнула кулаком по подушке, оставляя на гладкой поверхности безобразную вмятину. — Невозможный мужчина!

С силой ударив подушку еще раз, а потом другой, я зло выдохнула и попробовала утихомирить штормящие в душе эмоции. Вышло не очень хорошо.

— Из! Ты здесь?

— Конечно, здесь. Что это было? — в голосе Из сквозило любопытство.

— Если бы я знала. Я так и не поняла, что случилось. Что со мной сделал медальон, почему тебя заблокировало…

Поток мыслей прервал приглушенный смешок:

— Ты же понимаешь, что я имела в виду вовсе не это. Что происходит между тобой и деканом? Искры так и летят во все стороны. Что интересного я пропустила?

— Я не хочу об этом разговаривать, — жестко оборвав Из, я перевела тему. — Расскажи, что с тобой произошло, когда медальон активировался.

— Когда ты разозлилась на эту блондинистую ашару, я почувствовала, как твою ауру охватило свечение. Оно постепенно заполняло пространство вокруг, загоняя меня в угол. Я пыталась тебя позвать — бесполезно. Вокруг был только ослепительный свет, меня словно заключило в клетку, — в дрожащем голосе явно слышался пережитый ужас. — Как я ни старалась, не смогла пробиться к тебе, ничего не слышала и не видела. Был только невыносимо яркий свет.

На какое-то время Из замолкла, но потом нерешительно продолжила:

— Знаешь, это сияние было мне будто знакомо…

— Что ты имеешь ввиду? Ты уже видела его? — удивленно спросила я.

— Не могу вспомнить. Все словно в тумане, — неуверенно проговорила Из.

Погрузившись в задумчивость, голос в голове снова смолк, а я наконец решилась произнести вслух, то, что пришло мне на ум во время разговора с деканом.