Книга Чудесная чайная Эрлы, страница 26 – Варвара Корсарова

И я помчалась ставить чайник.

Алекса проводила гостей в зал, а я торопливо нарезала и выкладывала на блюдо бисквит, пирог и печенье, выдавливала сок из апельсинов, доставала гвоздику и корицу.

Чай Электри Фруктус – лучшее, что можно придумать для холодных осенних вечеров.

Вылила сок полдюжины апельсинов в кастрюлю, добавила равное количество воды, палочки корицы, зерна гвоздики и поставила смесь на средний огонь. Цитрусовый аромат мигом наполнил кухню, отзываясь на губах горьковатой сладостью.

Как только смесь деликатно забулькала, добавила в кастрюлю две чайных ложки своего лучшего рассыпного черного чая, который хранился для особых случаев. Он давал напитку рубиновый оттенок и имел терпкий привкус чернослива и роз.

Сняла кастрюлю с огня, укутала ее шалью и оставила на пять минут. И только после этого добавила мед. Выбрала темный, гречишный, необыкновенно душистый, цвета застывшей смолы.

Перелила чай в прозрачный стеклянный чайник, чтобы все могли насладиться янтарным цветом напитка, вобравшего в себя спелое летнее солнце.

Увы, ни одной магической формулы для укрепления свойств чая я произнести не решилась, не зная, как откликнется печать запрета на использование витамагии. Но исходивший от чая аромат уже был подлинным волшебством.

Разве это не чудо – принести позднее жаркое лето в холодный осенний вечер?

За хлопотами едва успевала открывать заднюю дверь – гости продолжали прибывать. Пришли вдова Кордула, астролог Аркандор, художник Вермиль, сапожник Пульц и торговка Гейла со своей заклятой подругой и соперницей Соной – верные завсегдатаи моей чайной.

Гости прокрадывались тайком, говорили шепотом и наслаждались ситуацией. Все пришли не с пустыми руками – кто принес муки, кто яиц, кто меда, сыра или сухофруктов.

Из зала неслись смех и оживленные голоса.

Наконец, я вышла к гостям с полным чайником. И растерялась, не узнавая комнаты.

Гости сдвинули столы в центр и уселись по кругу. Кто-то плотно занавесил все шторы, в углах стояла темень, но камин ярко пылал, заливая центр комнаты желтым светом, и повсюду – на прилавке, на шкафах, на полу – стояли свечи. Их пламя отразилось в чайнике, и внутри напитка загорелась россыпь волшебных огней.

За окнами посвистывал ветер да торопливо стучал дождь, но в комнате было тепло, сухо и празднично. Потрескивали фитили, звенели чашки, и мурлыкала Занта.

– Никто не должен знать, что мы здесь, и что торговля идет, как обычно, – объяснил Олд, показывая на занавешенные окна. – Мы же не хотим, чтобы к нам в гости заявился комиссар с Коптилками и испортил все веселье?

Я поставила чайник на стол, разлила напиток. Лилла пустила по кругу свою старую фляжку со смородиновой настойкой. Алекса разбудила механическую канарейку, которая принялась негромко выводить звенящие мелодии.

– За свободу! – торжественно произнес Пульц, салютуя фляжкой.

– И за чудесную магию Эрлы! – принял у него фляжку из рук Аркандор и приложился к ней, орошая седую бородку темными каплями.

От его слов и от ласковых взглядов друзей у меня защипало в глазах и стало тесно в груди. Все огорчения забылись, а будущее в этот миг казалось простым и ясным.

☘️

Лилла прищурила внимательные глаза, угадала мое состояние и поспешила вернуть меня в реальность.

Она отставила кружку с чаем и спросила:

– Эрла, много ли ты успела узнать и сделать?

– Вы о чем? – я заморгала, чтобы не дать пролиться слезам умиления. Моя улыбка медленно гасла.

За столом выжидательно притихли.

– Ты лишь получила отсрочку. Времени впустую тратить нельзя. Второе слушание через месяц, – напомнила фонарщица.

– Мы должны найти настоящего преступника, – добавил комендант Олд.

Это «мы» отозвалось в моей груди жаром признательности.

Лилла постучала ложечкой по чашке, призывая всех к вниманию.

– У кого какие идеи? – строго вопросила она. – Ну, кто мог заколдовать Бельмора и подставить Эрлу? Думайте, милые мои!

– Ставлю на его жену, – заявила Гейла басом. – Магна в бытность трактирщицей путалась с жульем. Могла нанять старых приятелей провернуть для нее грязное дело.

– Вряд ли среди мелких жуликов водятся витамаги, – возразила я. – Их образ жизни к этому не располагает. А заклятие наложил умелый и терпеливый витамаг и растение нашел редкое.

– Магна оборвала все старые связи, как вышла за Бельмора, – подтвердила Лилла.

– Она стремится стать светской дамой, бережет репутацию. Ни разу не видела возле ее дома подозрительных личностей, а сама она нечасто выходит. Разве что к дружку своему наведывается...

Лилла вздрогнула, выпрямилась и с силой хлопнула в ладоши:

– К дружку! Ну конечно! Вот вам и человек, сведущий в редких растениях.

– А кто ее дружок? – Я покраснела. Подобные темы меня смущали, а мысли о супружеской неверности вызывали неприятное чувство.

– Ты разве не знаешь? – Лилла посмотрела на меня странным взглядом.

– Нет. Никогда не интересовалась.

– Говорят, это садовник Трубар.

– Что?! Быть не может! – ахнула я. – Вы уверены?

– Ходят слухи, – Лилла неопределенно пожала плечами, а Гейла мрачно подтвердила:

– Ходят.

Садовод Трубар был моим первым работодателем. Когда я вышла из пансионата и стала искать работу, оказалась в полной растерянности. Я не знала, на что гожусь и сумею ли добыть нам с бабушкой кусок хлеба. У меня не было нужных навыков, но в избытке имелось юношеской пылкости и наивности.

Однажды к нам в дом явился хмурый пожилой мужчина с усталыми глазами, некрасивый, неразговорчивый, но источающий спокойную силу, и сообщил, что ему в сад требуется помощница. Работа несложная, два-три часа по вечерам – поливать, срезать цветы, составлять букеты на продажу.

Это было занятие, приличествующее юной барышне, выпускнице пансиона. Я согласилась, не раздумывая, и не пожалела. Трубар привил мне любовь ко всему, что зеленеет и торчит из земли. Он научил меня держать лопату, рыхлить, подрезать, прививать.

Был Трубар ферромагом, что делало его уникумом среди садоводов.

Ферромагия и витамагия идут противоположными путями; эти две области магии не пересекаются. Слишком разные методы они используют. Грубые и жесткие модусы ферромагии невозможно применить к хрупкому живому миру. Трубар всю жизнь проработал мастером на сталеплавильном заводе. Высокой ферромагией он не владел, но умел подчинять своей воле раскаленный металл и тянул из него проволоку. Однако в середине жизни он ушел с завода и стал возделывать участок возле своего дома на окраине города. Причин его решения я не знала; на мои расспросы от коротко отвечал: «Устал дышать окалиной».