Онлайн книга «Усадьба с приданым»
|
– Да чего спокойно-то? – взъярился «бандюган». – Моего батю какая-то падла грохнуть хотела. Моего! – Подождите, – встряла ничего не понявшая Мария Архиповна, за что заработала от господина Добренко очень неодобрительный взгляд. – Так этот… продавец ваш отец? Так получается? – Ну, – по-слоновьи кивнул Андрюха. – И вы ему с утра привезли деньги? Зачем? – Так бизнес ж у него. Это я ему организовал, чтоб не закис. Бабло, понимаешь, обналичивает. И сам вроде как при деле. А чего ему, в грядках копаться, что ль? Он знаешь у меня какой? Ещё при совке два раза по восемьдесят восьмой[1] ходил, чуть «вышку» не дали, семь лет отмотал! Сечёшь? – Секу, – согласилась Мария, тираду про восемьдесят восьмую осознавшая не полностью. – А зачем вы ему так много денег привезли? – Сашк, чего это она? – удивился «бык». – Разобраться пытается, – негромко пояснил Добренко. – Тоже… бизнес-леди. – А, ну-ну. Бизнес-ляди, – хмыкнул Андрюха. – Моя вон тоже канючит, вынь и положь ей салон, ногти полировать. «У всех, – говорит, – есть, а у меня нету». Я ей: «Дома сиди, шалава. Сына вон воспитывай. А мало, так ещё парочку настрогаем». А она… – Так зачем вы привезли отцу столько денег, Андрей? – осведомилась Мария Архиповна специальным голосом, каким обычно интересовалась у менеджеров, как это среди французов, приехавших любоваться русскими красотами по линии культурного фонда и горячей любви между нашим и их президентами, затесалась парочка туристов с подозрительно славянскими фамилиями. – Да в отпуск с моими собрались! – снова вызверился бугай. – В Анталию, приспичило, вишь, ей! Ну и привёз, потому как с запасом и так, на всякий случай. – А деньги то целы, Андрюх? – подал голос Добренко. – Ну ты чего, Сашк, совсем лох? – даже вроде бы обиделся «браток». – Нет, ясень пень. Пустой сейф-то. Ключиками открыли и того, тю-тю! А ключики, надо полагать, у старичка-банкомата взяли. Непосредственно после того, как его… Как ему… Машу затошнило, кислый ком подкатил к языку, не давая дышать. На самом деле и до этого момента ей было страшно, но так, немножко, не по-настоящему, а вроде как бывает, когда криминальные новости смотришь. А вот сейчас дошло: то, на полу, теперь, может, уже и не живое – это на самом деле смешной старичок с одесскими замашками, который величал госпожу Мельге сударыней. *** Всё повторялось с завидной дотошностью, разве что сейчас на дворе не день, а глухая ночь стояла. В остальном же одно к одному: парни, тащащие носилки; рядом докторица в синей форме, несущая высоко в руке прозрачный пакет, от которого тянулись гнусные трубки; на носилках человек, накрытый клетчатым одеяльцем и с совершенно неузнаваемым лицом. А ещё толпа, молча провожающая тяжко переваливающуюся по горбылям засохшей глины машину скорой помощи. – Дежавю, – пробормотала Маша. – Ты о чём? – Саша, стоящий рядом, вопросительно мотнул подбородком снизу вверх. – Михалыча вот точно так же, – горестно вздохнула госпожа Мельге. – Прямо один в один. – У него тоже спёрли пять штук зеленью и ещё рублями? – хмыкнул непрошибаемый Добренко. – Ну при чём тут это? – обиделась Мария на эдакую бесчувственность. – Его же тоже по голове… – Мань, я тебе ещё раз говорю, ты валишь всё в одну кучу. Они ж разные, даром, что и то, и то дерьмо. Пойдём спать, а? Хоть пару часов урвём, а всё наше. – Какое спать? Ну вот какое спать?! Ты, конечно, большой специалист по… кучам, но уж супер-героя из себя не строй! – Ладно, не буду, – покладисто согласился Добренко. Обнял активно вырывающуюся Марию как-то странно, со спины, и в таком вот совершенно идиотском положении пошагал вместе с ней вперёд. То есть дрессировщик и сам шёл, и её заставлял идти, на попытки Мельге вырваться никакого внимания не обращая. – Не хочешь спать, давай думать. Что с Михалычем случилось, ты знаешь? – Пусти, да пусти ты! – шипящим шёпотом заорала Маша. Ночь всё-таки, негоже прямо на улице сцены устраивать, даже если дрессировщик решил, будто сейчас самое время дурака валять. – Нет, ты мне скажи, знаешь или не знаешь? Никакого желания перестать дурить у Саши не наблюдалось. – Знаю! Его отравили, а потом тоже… ударили. – А откуда ты это знаешь? – Добренко умудрялся и идти, и Марию волочь, и говорить эдак основательно, размеренно, с расстановкой. – Потому что слухи такие ходят, правильно? А что там на самом деле случилось, узнать никто не удосужился. Вот ты в больницу к Михалычу ездила? Не ездила. Поэтому ничего и не знаешь. – Можно подумать, ты знаешь! – А я и не говорю. – Стой, Добренко! – Маша, вдруг вспомнив, засадила локтём в сашин бок, но почти промахнулась. – Стою, – подчинился дрессировщик, так и не получивший желаемых увечий. Не им желаемых, понятно, но какая разница? – Где ты сегодня пропадал и что за папку привёз? Только не говори, что сейчас не время это обсуждать! – Ездил я, Мань, в местный спорткомитет, – мученически вздохнул Добренко. – А в папке списки мухловцев, занимавшихся биатлоном. – Каким ещё биатлоном? – голоса не повышая, но очень экспрессивно возмутилась Мария Архиповна. – Биатлон, Манечка, это спорт такой, – ещё горше вздохнул Саша. – Там тётеньки с дяденьками на лыжах бегают и из винтовок стреляют. По мишеням. – Я знаю, что такое биатлон, – окончательно рассердилась Мария, умудрившись-таки развернуться к укротителю лицом, хотя тот и не думал её отпускать. – И прекрати надо мной издеваться! – Даже и не начинал, – почти искренне признался Добренко. – Просто двадцать пять лет назад у нас в районе была вполне приличная команда, оказывается. – И что? – А то, Мань, что в Арея стреляли из «мелкашки». Это спортивная винтовка такая. Правда, раньше её запросто можно было купить в любом охотничьем магазине. Но у нас тут пушного зверя не стреляют, а ни за чем другим она на фиг не нужна. Пальбой же по баночкам народ начал развлекаться, когда достать такой ствол стало посложнее. Comprenez-vous? – Полиглот! – фыркнула оскорблённая в лучших чувствах Мария. – И, по-моему, твои выводы притянуты за уши, а во всей этой каше только какой-нибудь Пуаро разберётся. У него серые клеточки есть. – Вполне возможно, – пожал плечами Добренко. – Но я всё равно прав. Просто надо списки посмотреть, а я не успел. – И как их тебе только дали! – съязвила Мария Архиповна. – Подход к людям надо иметь. – А у меня, по-твоему, подхода нет? – Есть, но кривой. Больно уж начальственный, – сообщил Саша и полез целоваться. |