Книга Обречен на смерть, страница 71 – Тони Кент

— Конечно. — Коул улыбнулся. Еще один талант. — И мы знаем, почему вы не сообщили мистеру О’Дрисколлу и мистеру Кэшу, какое отвращение испытали во время их рассказа. Потому что боялись того, что они могут с вами сделать.

— Я вам уже все это сказал.

— Знаю, мистер Прайс. Пожалуйста, потерпите. — Улыбка стала шире. — Вас, по вашему собственному выражению, чуть не стошнило. Наверное, вам не терпелось закончить этот разговор с ними, верно?

— Да.

— Потому что вам, наверное, хотелось поскорее явиться в ближайший полицейский участок, да?

— Че? — в замешательстве спросил Прайс. — О чем это вы?

— Давайте по порядку. То, что они сделали, вызвало у вас такое отвращение, что вы заявили в полицию. Вы же заявили в полицию, верно?

— Вы знаете, что да.

— Да, знаю. И, наверное, вам не терпелось написать заявление — такое сильное отвращение вы испытывали. Наверное, вам хотелось как можно скорее его написать, после 18 декабря. Правильно?

— Да. Правильно. Нельзя было спустить им это с рук. После того, че они отмочили.

— Вот именно, мистер Прайс. Позвольте похвалить ваше чувство гражданского долга. Чувство справедливости.

— Э-э… ну я… э-э… спасибо.

— Пожалуйста, сэр. Теперь не соблаговолите ли вы посмотреть на копию вашего свидетельского заявления? — Коул огляделся в поисках судебной служащей. Она был в мантии, как барристеры, но без парика и воротничка. — Мадам судебный пристав, будьте так любезны.

Судебный пристав приблизилась к Коулу и взяла из его протянутой руки бумаги. Письменное свидетельское заявление Прайса. Пристав отнесла бумаги Прайсу и положила на край стойки, за которой он давал показания.

— Пожалуйста, подтвердите, что это ваше заявление, мистер Прайс. То, которое вы написали в полиции и на котором поставили свою подпись.

Прайс внимательно осмотрел каждую страницу. Пока не убедился.

— Да. Это мое.

— Хорошо. Теперь, пожалуйста, зачитайте дату внизу каждой страницы. Вы найдете ее рядом с вашей подписью.

Прайс уставился на заявление, не говоря ни слова. Коул выждал несколько секунд, затем спросил:

— Так какая там дата, мистер Прайс?

— Здесь написано: 1 марта. — Ответ застрял у него в горле. Его смысл был очевиден.

— Простите, вы сказали 1 марта? — притворно удивился Коул. — 1 марта следующего года? Через два с половиной месяца после разговора с мистером О’Дрисколлом и мистером Кэшем? Такого же не может быть, мистер Прайс?

— Вы знаете дату, — последовал тихий ответ.

— Что вы сказали, мистер Прайс?

— Я сказал, вы знаете дату!!! — на этот раз проорал Прайс. Его спокойствие окончательно испарилось. — Не делайте вид, будто не знаете!!!

Коул немного подождал. Чтобы присяжные переварили вспышку Прайса. Встретившись с ними взглядом, Коул покачал головой, как будто был потрясен такой реакцией.

— То есть вы ждали два с половиной месяца, чтобы подать заявление? — наконец продолжил он. — Но вы сказали нам, как потрясло вас то, что они сделали, мистер Прайс. Какое отвращение вы испытали. Вас чуть не стошнило, сказали вы нам.

— Я знаю, че сказал, — все с той же яростью огрызнулся Прайс. И тем же повышенным тоном.

— Мистер Прайс, пожалуйста, следите, чтобы ваши ответы и ваше поведение оставались цивилизованными. — Судья Джон Левитт достаточно наслушался. — Мистер Коул вправе задавать вам те вопросы, которые задает. Вы обязаны отвечать на них цивилизованно.

— Я пришел сюда не для того, чтобы со мной обращались как с дерьмом! — Предупреждение судьи не сработало, Прайс все еще орал. — Я не собираюсь это терпеть!

— Уж придется. — Судья Левитт тоже повысил голос. Теперь его тон соответствовал тону Прайса по громкости, если и не по агрессивности. Потом он продолжил уже тише, но все так же весомо: — Потому что если откажетесь, то покинете зал суда уже не через основную дверь. Я ясно выразился?

Прайс не был умным человеком. В этом не возникало сомнений. Но он знал достаточно, чтобы понять угрозу судьи. Что Левитт не шутит.

Усмиренный, он повернулся к Коулу.

— Пожалуйста, объясните, мистер Прайс. Объясните, почему вам понадобилось больше двух месяцев, чтобы дойти до полиции и подать заявление.

— Потому что боялся. — Теперь Прайс ответил тихо. Почти нервно. И его ответ прозвучал бы убедительно, если бы не предшествовавшая ему вспышка. — Боялся того, че они со мной сделают, если узнают, что я ходил в полицию.

— Однако в конце концов вы все равно заявили на них. Что изменилось, мистер Прайс? Что заставило вас открыться, когда вы так боялись последствий?

— Копы свинтили Терри Колливера. Повязали не того чувака.

— Хотите сказать, вы не могли этого допустить? Не могли остаться в стороне, когда невиновного судят за убийство?

— Да. Так и было.

— И вы подали заявление. Несмотря на то что мистер О’Дрисколл и мистер Кэш — ваши друзья, а мистер Колливер — человек, с которым вы едва знакомы?

— Да. Какая разница, друзья или нет? Я не собирался смотреть, как Колливер сядет в тюрьму за то, че сделали эти сволочи.

— Вы уверены, что Колливер вам не друг, мистер Прайс? — На лицо Коула вернулась улыбка. — Что он на самом деле не ваш ближайший друг, а мистер О’Дрисколл с мистером Кэшем не просто знакомые?

— Да.

По тому, как держался Прайс, Майкл понял, что тот ожидал таких вопросов. И подготовился к ним. Его возмущение было отрепетировано.

— Так, блин, и знал, что вы это скажете, — продолжал Прайс. — Брехня все это. Колливер мне не кореш. Никогда им не был. Никогда не будет. Они были моими друзьями, — Прайс указал на скамью подсудимых. — Пока я не понял, какие они психи.

— Хорошо, — невозмутимо ответил Коул. — Вернемся к этому через минуту. А пока давайте задержимся на переломе в ваших чувствах.

— Че?

— На том, что заставило вас преодолеть свой страх. На аресте Терри Колливера за преступление, которое, как вы знали, он не совершал.

— И что с ним не так?

— Ну вы сказали, что его арест заставил вас передумать. Пойти в полицию.

— Да.

— Его арестовали 29 декабря, верно?

— Да.

— И вы услышали об этом вскоре после того?

— Кто сказал?

— Вы, мистер Прайс. Если можно так выразиться. Припоминаете? Согласно моим записям, вы сказали: «Это было во всех гребаных новостях. Все об этом слышали. По крайней мере, у меня на районе». Ваши слова, не так ли?

Ответа не последовало.

— Если желаете, можем прослушать запись ваших показаний, мистер Прайс.