Книга Милый дом, страница 11 – Тилли Коул

– Эм-м, да. Ну, Шелли кричала, чтобы я убиралась, а Элли появилась из ниоткуда и велела ей убираться самой.

Он провел пальцами по своим темно-русым волосам, тихо посмеиваясь.

– Она не самая большая поклонница Шел. Эл классная. Хорошо, если вы подружитесь. Она моя кузина и лучшая подруга. Поэтому у меня есть запасной ключ от ее комнаты на случай, если там становится слишком безумно. – Большим пальцем он указал через плечо на толпу студентов.

– Элли показалась мне милой.

– Она самая лучшая. – Откинувшись назад, Ромео заложил руки за голову. – Итак, Шекспир, из какого именно ты района Англии? Не смей говорить из Стратфорд-на-Эйвоне, не то я точно загремлю в психушку.

– Нет, и близко нет. Я из Дарема, – ответила я, хихикая.

Он сосредоточился, выпятив нижнюю губу.

– Нет, о таком не слышал.

– Смотрел «Билли Эллиота»? – спросила я, пытаясь дать наводку.

– Фильм про танцующего парня?

Я усмехнулась.

– Ага. Ну, я из того же графства, что и герой фильма.

– Серьезно? – Стало совершенно очевидно, каким именно он представлял это графство: бесконечные ряды маленьких домиков, серость и относительная бедность по сравнению с безумным образом жизни здесь.

Роум опустил взгляд. Я накрыла его ладонь своею, и он вздрогнул от неожиданного прикосновения.

– Все в порядке. Я знаю, что бедная. Не стоит корить себя, что подумал об этом.

– Я не… – он запнулся и робко перевернул наши ладони, с любопытством за этим наблюдая.

Мне пришлось приложить уйму сил, чтобы совладать с нервишками.

– Да, ты так и думал. Все в порядке. Я знаю, что родилась далеко не в чарующем месте, но все равно им горжусь. Там я выросла, и, несмотря на репутацию, люблю его, хотя уже много лет не появлялась на родине.

– Твоя семья все еще там?

Семья. Острая боль пронзила мое сердце. Я закашлялась, чтобы скрыть панику, а затем принялась про себя умолять высшую силу вновь похоронить воспоминания как можно глубже, прежде чем я потеряю самообладание перед Роумом. Его рука коснулась моей спины, и тревога начала рассеиваться, угроза отступала перед силой поддерживающего прикосновения.

– Ты в порядке? Совсем побледнела, – произнес Роум, наклоняясь вперед и потирая мне спину.

Я сжала ладони, чтобы унять дрожь, а потом подняла глаза к его прекрасному лицу.

– Да, спасибо, – ответила я, не понимая, почему приступ паники отступил от такого простого жеста.

Вздернув подбородок, Роум продолжал на меня смотреть, тем самым молча убеждая меня ответить на его вопрос.

Я сделала глубокий вдох.

– Нет, у меня нет семьи.

Выражение его лица было бесценным. Не будь ситуация такой трагичной, это было бы даже смешно.

– Черт, ты сирота?

– Нет, но у меня больше никого не осталось. Не думаю, что взрослый человек все еще может считаться сиротой.

– Твоя мама?..

– Умерла во время родов.

– Папа?

– Умер, когда мне было шесть.

– Ни бабушек, ни дедушек, ни тетушек, ни дядюшек?

– Была… бабушка.

– И что?

– Умерла, когда мне было четырнадцать.

– Но тогда где?..

– В приемной семье.

– И все? Ты сама по себе в течение многих лет… Тебе ведь двадцать, верно?

– Да.

– Одна уже шесть лет?

– Ну, я училась в университете, где у меня были друзья. А профессор Росс взяла меня научным ассистентом на первом курсе и присматривала за мной, когда поняла, что у меня никого нет. Но да, длительное время я жила самостоятельно. Что было… трудно.

Он невольно склонился ко мне, как будто я была гравитацией и притягивала его. Довольно мило. Участие Роума было приятным и успокаивающим, особенно после долгих лет молчания, во время которых я никого к себе не подпускала. И вот разоткровенничалась не просто перед какой-то приятельницей, а… перед ним. Плохим парнем из университета. Я поздравила себя. Только я могла подпустить так близко того, кто разбивает сердца забавы ради.

Я опустила руку на его предплечье.

– Не хочу показаться невежливой, но этот разговор меня немного огорчает, Роум. Смерть и «Будвайзер» никогда не должны встречаться.

Он кивнул, и напряженная тишина вновь наполнила воздух. Тем не менее его ладонь осталась на моей спине, и я слегка подвинулась, чтобы усилить давление.

– Значит, ты с Шелли?

– Хорошая смена темы.

– Ну, должна же быть причина, по которой наш поцелуй привел ее в бешенство. Даже если он был только из-за посвящения.

– У нас… это сложно, – неуверенно ответил он.

– Где-то я уже слышала подобную отмазку.

– Нет, это не отмазка. Она таскается за мной с шестого класса. Наши родители настаивают на помолвке. Знаешь, чтобы защитить свои инвестиции и держать деньги компании в одной семье. Наши отцы – деловые партнеры. Шелли мне даже ни черта не нравится, скажу больше, она – огромная заноза в моей заднице.

– Но ты собираешься согласиться? Я про помолвку. Удивлюсь, что ты остепенишься с кем-то, кто тебе не особо нравится. Если вообще собираешься остепеняться, судя по слухам.

Роум сделал протяжный, тяжелый выдох.

– Долбаные слухи. Слушай, девчонки сами бросаются на меня. Когда мне предлагают, я беру. Почему бы, черт возьми, и нет? У меня нет девушки, никогда не было. Секс помогает мне избавиться от постоянного раздражения и показать окружающим, что я определенно не с Шелли. Я не намерен извиняться за это. Я люблю много трахаться и никогда не трахаю одну и ту же девушку дважды.

Уверена, что от его похабщины я сидела с открытым ртом. Но, очевидно, он не заметил мою реакцию.

– У моих родителей есть определенный план. Я должен окончить университет, жениться на Шелли, возглавить семейный бизнес и жить дурацкой американской мечтой.

– Значит, ты не хочешь профессионально играть в футбол? Я вроде слышала, что тебя ждет успешное будущее?

Его лицо просветлело.

– Да, я хочу играть. Люблю играть. Для меня это так же естественно, как дышать… броски, дух товарищества, рев толпы в день игры, идеальный бросок для тачдауна. Мои родители этого не одобряют. Они просто… Черт, не важно. Я чертовски ненавижу, когда родители диктуют, как мне жить, вот и все.

– Так поступай, как хочешь. Наплюй на всех.

Роум вскинул голову к небу, и на его губах появилась унылая улыбка.

– Проще сказать, чем сделать.