Книга Милый дом, страница 9 – Тилли Коул

Вслушавшись в разговор, я с ужасом обнаружила, как девушки переключились с темы чирлидинга на семью. Настал идеальный момент для короткой передышки.

– Эй, Элли, где здесь уборная? – внезапно спросила я.

– Можешь воспользоваться моей, дорогая. Наверху, третья комната справа. – Она выудила из сумочки ключ и вложила его в мою ладонь. – Всегда закрываю комнату, чтобы парочки не облюбовали ее на вечеринках.

– Хорошая идея. Спасибо. Я мигом.

Я прошла через двери патио к главной лестнице и буквально пролетела три пролета, стараясь не обращать внимания на охи и ахи, доносящиеся из-за закрытых дверей. Элли правильно делала, что держала комнату на замке. Судя по звукам, на каждом этаже кто-то развлекался.

Добравшись до нужной двери, я повернула ключ в замке и зашла внутрь, предусмотрительно заперев за собой. Не хватало еще пустить неугомонных первокурсников на кровать Элли.

Комната была прекрасна: белоснежные стены, красное постельное белье на широкой двуспальной кровати, большой старинный письменный стол в углу. Но все это не шло ни в какое сравнение с балконом. Красные полупрозрачные занавески развевались на легком летнем ветерке, и звездный свет мерцал на вплетенных в ткань серебряных нитях.

Я покачала головой при мысли о том, что все это принадлежало ей, а ведь она была всего лишь студенткой. Некоторые люди за всю жизнь не видели подобной роскоши – мой отец и бабушка вечно ютились в четырех маленьких комнатах. Я представила, сколько стоило проживание здесь. Эта мысль вывела меня из оцепенения, и я начала искать уборную, как и собиралась.

Я добралась до дальнего конца комнаты, когда с балкона раздалось отчетливое:

– Эл, это ты?

Я подпрыгнула на месте и схватилась за грудь, пытаясь унять отбивавшее чечетку сердце. В темную комнату вошел обладатель голоса, и я прислонилась к столбику кровати.

Роум.

Подняв глаза, я встретилась с ним взглядом. Роума явно озадачило мое присутствие.

– В эту комнату вход воспрещен, Мол, – довольно резко сказал он, делая глоток пива из коричневой бутылки.

Мол. Мне нравилось, как эта краткая форма моего имени звучала в его устах. Никто и никогда не называл меня Мол, но как только слово вылетело из его губ, мне захотелось подать заявление на смену имени.

Я нервно выпрямилась и покачала ключом в сиянии лунного света. От его неприветливости было тяжело дышать.

– Да, я знаю. Элли дала мне ключ, чтобы я воспользовалась ее уборной.

Облизнув губы и не проронив больше ни слова, он вернулся босиком на уединенную террасу балкона. Я проводила его взглядом и поспешила в туалет. Справив нужду, я уставилась в зеркало, пытаясь взять себя в руки.

Я позаимствовала у Элли расческу с туалетного столика, провела ею по своим вьющимся волосам и поправила резинку, которая удерживала копну каштановых кудрей. Заметив зубную пасту, нанесла немного на палец, провела им по зубам и, наконец, расправила свою помятую тогу, натянув ее на третьего размера грудь и одернув на округлой попе. К моему большому удовлетворению, татуировка на бедре была скрыта. В завершение, разгладив брови и пощипав пальцами щеки, я покинула безопасную уборную.

Я осторожно приоткрыла дверь и на цыпочках направилась к выходу. На полпути к двери Роум решительно крикнул:

– Мол?

Я застыла.

– Да?

– Хочешь посидеть здесь немного… со мной? – Его голос звучал напряженно, как будто спрашивая меня, он боролся со своим здравым смыслом. Что ж, нас таких двое. Я не была уверена, что доверяю ему… вообще.

– Мол?

– Да… Хорошо.

На балконе я обнаружила Роума, который сидел за столом в белом кресле и со скучающим видом смотрел через перила на лужайку сестринства.

Я поставила кресло напротив и наклонилась вниз, пытаясь разглядеть, что же его так увлекло. Казалось, Роум не замечал моего присутствия, но потом пододвинул ко мне бутылку «Будвайзера». Отхлебнув свое пиво, он низко сгорбился в кресле и задумался.

Я осмотрела балкон позади себя, отмечая яркие растения в горшках, а когда повернулась обратно к Роуму, встретила пронзительный взгляд его темно-карих глаз. Впервые с тех пор, как я согласилась составить ему компанию, он слегка улыбнулся своими полными губами. Я отхлебнула напиток, просто чтобы чем-то занять руки. Роум молчал, подперев голову рукой.

– Как давно ты носишь очки? – спросил он, очевидно, чтобы завязать разговор.

– Думаю, с трех лет. Ну, или примерно. У меня всегда было дурацкое зрение, – ответила я.

Он повернулся, снова тупо уставившись на народ внизу.

Когда с нижнего этажа раздался грохот от разбитой бутылки, Роум наклонился через перила, чтобы посмотреть.

– Там становится шумно, – буднично пробормотал он.

– Ага, рекомендую пройтись по коридорам. Создастся впечатление, что попал в бордель. Я и не подозревала, что студенческая жизнь может быть такой… активной.

Он тихо усмехнулся и поднял пиво в шутливом тосте.

– Добро пожаловать в студенческую жизнь.

Я улыбнулась и тоже подняла свою бутылку. А затем одним длинным глотком осушила половину, чтобы пережить партизанскую атаку нервов.

Я поставила бутылку на стол, и Ромео вскинул бровь.

– Люблю пиво, – неубедительно пояснила я.

– Заметно, – с прежней веселостью хмыкнул он.

Я покраснела и опустила подбородок на ладонь.

– Так почему ты здесь прячешься?

Роум ссутулил свои широкие плечи.

– Не в настроении сегодня.

Я издевательски ахнула.

– Звездный квотербек не хочет общаться с восторженной публикой?

Его настроение мгновенно сменилось с веселого на раздраженное, и он принялся отрывать этикетку с бутылки.

– Итак, это не заняло много времени. Кто тебе обо мне рассказал?

– Лекси и Касс.

– Кто?

– Мои соседки по комнате, они сказали мне… после того, как мы… Эм-м, после того как мы… ты знаешь…

– Целовались? – напрямик уточнил он без тени смущения.

Я уставилась на красный кафельный пол.

– Э-эм… ага.

– Так что же тебе обо мне рассказали?

– Что ты тот самый Ромео Принс, непревзойденный квотербек «Кримсон Вейв», что ты принц Уильям студенческого футбола и бла-блабла…

Он перестал ковырять этикетку и прикрыл рот тыльной стороной ладони, чтобы заглушить смех.

Я раздраженно поджала губы.

– Что?

– «Тайд».

– А?

– «Кримсон Тайд». Не «Вейв».