Книга Прокурор срывает печать, страница 38 – Эрл Стенли Гарднер

— Это не новость, Дуг.

— Конечно, не новость, а всего лишь предисловие:

— К чему, Дуг?

— Яд в номер доставил официант отеля Генри Фарли. У него уголовное прошлое… Некоторое количество яда было найдено в его комнате.

— Ну и что?

— Его защищает А.Б. Карр.

— Мне известно все, о чем ты говоришь.

— Карр подтолкнул Гиффорда формально предъявить обвинение в убийстве официанту. На предварительном слушании Карр не станет бороться, и будет назначен суд. Это означает, что Гиффорд будет вынужден обвинять Фарли в предумышленном убийстве с отягчающими обстоятельствами.

— Да, я тебя слушаю.

— Пока Гиффорд не смог найти мотива убийства.

— Но каким боком вся эта история касается меня?

— Она касается меня, — сказал Селби. — Это я и пытаюсь объяснить тебе с самого начала. Рекс Брэндон — мой друг. Если обвинение против Фарли лопнет, весьма вероятно, Карл Гиффорд сумеет выскочить целым и невредимым. Всю вину он переложит на шерифа, который якобы палец о палец не ударил с самого начала следствия.

— Но это лишь твое предположение, не так ли?

— Да, предположение, но вполне обоснованное. И я не хочу, чтобы оно реализовалось. Мне надо узнать как можно больше, прежде чем начнется предварительное слушание по делу Фарли. Полагаю, ты способна сообщить мне некоторые факты.

— Никаких комментариев, — произнесла Инес, ее губы затвердели, от крыльев носа к уголкам рта протянулись две тонкие морщинки.

— Мне следует еще кое-что сказать тебе. Сегодня, чтобы найти новые факты, я съездил в Лос-Анджелес.

— Один? — В тоне, которым был задан вопрос, явно слышалась насмешка.

— Со мной была Сильвия Мартин.

— Видимо, лишь из чувства дружбы к Рексу Брэндону?

Селби не среагировал на эту ремарку и продолжал:

— Мы побывали в отеле, где провел ночь Фред Альбион Рофф. У меня было предчувствие, что он имеет какое-то отношение к делу о наследстве, и я считал, что Анита Элдон могла посетить его в номере. Я показал коридорному ее фотографию. Это была серия снимков, которая появится в утреннем выпуске «Кларион». Парень показал на фотографию женщины, посещавшей Роффа в номере. Но это была не Анита Элдон. Это была ты.

После слов Селби наступило долгое молчание. Воздух в кабинете казался затхлым, особенно после свежего дыхания ночного ветра. Селби ощущал острый запах переплетенных в кожу юридических фолиантов, долго покоившихся на полках.

— Что скажешь? — спросил экс-прокурор. Подбородок Инес поднялся еще выше.

— Никаких комментариев.

— Тебе не удастся отделаться так просто, Инес, — терпеливо принялся объяснять Селби. — Я не привел с собой Сильвию, потому что… потому что это было бы неправильно.

— Но почему же неправильно?! — взорвалась Инес. — Ты вполне можешь носить ее вокруг шеи вместо шарфа! Ты здесь уже два дня, а для меня выкроил лишь полчаса. Ты носишься везде…

— Я хочу сказать лишь то, — прервал ее вспышку Селби, — что Сильвия Мартин работает в газете. Ее профессия — репортер, она обнаружила интересные для печати факты и намерена их опубликовать.

— Ну и пусть публикует.

— Когда это произойдет, А.Б. Карр извлечет для себя максимальную пользу. С видом оскорбленной невинности он заявит, что, останься Фред Альбион Рофф жив, он бы взорвал твою версию в деле и что, конечно, хоть ты и не принимала участия в убийстве, но, несомненно, извлекла из него пользу и теперь наводишь тень на плетень. Для того чтобы выиграть дело о наследстве, ты сознательно позволяешь, чтобы его клиент Генри Фарли был обвинен в убийстве, а между тем стоит тебе заговорить — и нелепое обвинение тут же отпадет.

Взгляд Инес вновь обрел твердость.

— Никаких комментариев, — выпалила она воинственно.

Селби поднялся и медленно обошел вокруг стола. Его левая рука легла на плечо Инес, а правой он провел по ее лбу, разглаживая морщинки напряжения и беспокойства.

— Не надо, Инес. Расскажи, по крайней мере, хотя бы мне. Может быть, мы вместе что-то придумаем.

Вдруг он почувствовал, что кончики пальцев, коснувшиеся ее щек, стали влажными, и увидел, как из-под плотно закрытых век покатились слезы. Лицо Инес исказилось, она оттолкнула его руки, уронила голову на стол и зарыдала.

Селби почувствовал себя неуклюжим мужланом. Совершенно не представляя, как нужно себя вести в подобных ситуациях, он вернулся к своему стулу и решил дать девушке выплакаться.

Только минут через пять она подняла на него опухшие от слез глаза, вытерла лицо носовым платком и сказала:

— Хорошо. Ты победил. Побеждают, кажется, все, кроме меня.

— Я не победил, Инес, я всего лишь старался помочь.

— Помочь… кому?

— Тебе.

— И Сильвии Мартин, и Рексу Брэндону?

— Ну хорошо, — ответил он, — я хочу помочь вам всем, помочь моим друзьям.

— Дуг, я не имею права говорить.

— Но почему?

— Если я что-то скажу, это появится в газете. А если это появится в газете, последние шансы моих клиентов будут выброшены в окно.

— Даже мне ты не можешь рассказать?

Она покачала головой:

— Я юрист, Дуг, адвокат, защищающий интересы клиента.

— Но если ты не скажешь, твои шансы выиграть дело так или иначе отправятся в окно, — сказал печально Селби.

— Они уже там в любом случае. А.Б. Карр со своей отеческой ласковостью и печальной галантностью джентльмена по отношению к этой маленькой хищнице; Беркли Стэнтон, напыщенно топчущийся в зале суда, весь раздувшийся от самодовольства. Боже мой! Меня от всего этого просто тошнит!

— Все-таки, я думаю, будет лучше, если ты мне все расскажешь.

— Нет. Я не могу и не буду. Ни за что?

— Рассказывай.

— Не хочу!

— Но ведь я буду вынужден все сказать Рексу, Инес, — со вздохом произнес Селби. — Газета уже знает. Соберется Большое жюри. Тебя вызовут повесткой.

— У меня есть право на привилегированную информацию.

— Полученную только от клиента, и ни от кого более.

— Дуг, но я не могу сказать, что произошло.

— Но тебе так или иначе придется это сделать. Неожиданно в ее взгляде мелькнул луч надежды.