Книга Марргаст. Первое семя тьмы, страница 89 – Анна Чайка

В другой ситуации я бы заслушался ее красочными речевыми оборотами. Но сейчас, сейчас медлить нельзя. Взмах! − и мой клинок надежно застрял в незащищенном хребте чудища. Тот взвился от боли. Мерзотное шипение частично перекрыло прочий шум.

Силы моего удара не хватило даже, чтобы проткнуть змея насквозь. Он обернулся на меня, и Лиса, воспользовавшись ситуацией, наотмашь полоснула его под брюхом спрятанным в рукаве ножом. Готов поспорить, там брони не было. А зря.

Мимо, не замечая нас, пронеслись остатки восточных смагов − то ли убегая, то ли охотясь на кого-то.

Змей корчился на земле, выгнувшись дугой и царапая землю, пытаясь вытащить меч из спины. Черная кровь с шипением текла по камням. Я закашлялся от мерзкого запаха, который вплетался в дым.

− Вы с-саплатите-е, − Враг попытался измениться. Под кожей бугрились мышцы, точно там завел бурную деятельность муравейник. Плоть змея темнела и раздувалась.

− Нельзя, чтобы он…

Окончание фразы утонуло в общем шуме. Но ей и не нужно было меня слышать. Лиса прекрасно все понимала: наплевав на голую грудь, она подняла лежавший рядом осколок стены и направилась к змею шаткой походкой, с перекошенным от эмоций лицом. Охотница собиралась размозжить змею голову. Уже занесла испачканные руки над головой…

Но не успела ничего предпринять, так как мимо пролетел болт и глубоко увяз в том месте, где находилось основание черепа змея. Он исдох мгновенно, не успев принять свой истинный облик.

Щука вышел из пламени, держа в руке самострел, который я украл для сражения с немертвием. Его борода слабо тлела.

− Куда вы ломанулись, Холодная мама вас задери?! Ко мне, живо! И чтобы больше не отходили!

Мы послушались.

Пока мы с Лисой боролись с одним единственным змеем, богатыри кончали последний десяток. Самые крупные и агрессивные особи еще держались воздухе или носились по городу, таская на рогах тела убитых, но и их знатно потрепало. Враги не ожидали встретить столь яростный отпор.

Среди горстки выживших чаргановцев я увидел Радогоста. Он стоял на массивной туше горыныча, собираясь его добить. Змей пялился пустым взглядом в беззвездное небо, затянутое дымкой пожарища.

Вжжууууммм.

Чешуйчатая голова разлетелась в ошметки. Люди и смаги приветствовали очередную победу исступленными воплями.

− Вань, − это Лиса пытается понять выражение на моем лице. Но я и сам себя не понимал.

***

Оставшиеся несколько змеев пытались сдаться в плен. Их окружили, загнали в угол – всюду были люди, покрытые копотью и обезумевшие от ненависти и потерь. Они не слушали мольбы о пощаде.

Радогост в окружении богатырей казался маленьким, я бы даже сказал, как ребенок. Но когда он подошел к змеям, те тут же вжались в грязь. Он пугал их больше, чем могучие воины, вытесанные из камня, хотя от наставника не исходило и десятой части той угрозы, что от союзников с Востока.

− Где прячется Нигол? Где он? − во всеуслышание спросил Радогост.

− Пощ-щади.

− Я задал вопрос.

− Мы не сснаем. Пощ-щади.

− Ложь!

Азул взорвал землю прямо у их голов.

− На острове! Послал нас сюда, а сам остался!

− Где на острове? − похоже, они начали его утомлять. Змей, совсем юный безволосый мальчишка с темно-серой кожей, понял голову и посмотрел на врага с тоской.

− Внизу. У отца. Он обманул нас-с.

− Пощ-щади, челове-ек!

− Пощ-щади… владыка! − стонали змеи. Люди ждали решения моего наставника ничуть не меньше, чем они. Радогост гладил рукоять Азула. В следующий миг тела змеев взорвались с неприятным хлопком. К кровавой каше на площади добавилось несколько мазков.

Затем я почувствовал прикосновение. Лиса уткнулась горячим потным лбом мне в плечо. Похоже, сейчас мы чувствовали и думали схоже: «Как отвратительно, но как необходимо»

Радогост обвел толпу черным блестящим взглядом. Богатыри одобрительно кивали ему, всем видом показывая, что они больше не сомневаются в том, кто перед ними. Герой. Победитель. А простые люди ликовали: и степняки, и жители разрушенного города. Даже смаги востока.

− Это еще не все, − сказал наш с Лисой наставник. − Мы не можем бросить начатое. Они могут вернуться. Нельзя этого допустить!

− Нельзя!

− Мы преподнесем им настоящий урок! С нами боги, с нами истина!

Все слушали его, будто видя перед собой живое воплощение Меруна.

− На Буян! Мы уничтожим лжепророка и его последователей! − Ярость окутывала вязкой пеленой. Дым, раздавленные тела, кровь людей и едкая жидкость из сосудов врагов. Все смешалось.

Спустив на воду ладьи, мы поплыли на остров огнедышащих змеев.

***

Когда я окончательно потерял надежду хоть что-нибудь понять, Радогост подозвал меня к себе. Наставник в одиночестве стоял у носа корабля, оттирая черную кровь с зеленоватой поверхности меча. Капли падали вниз, растворяясь в постепенно темнеющих водах моря-океана.

− Прости, что унес Кладенец. Я должен был сразу отдать его тебе.

− Чушь. Ты и сам знаешь, кто лучше с ним управиться. Мы оба это видели, − Соленые волны за бортом мерно бились о весла. − Да и на роль героя из пророчества ты подходишь лучше. Но скажи на милость, зачем мы плывем к Буяну?

− Как, зачем? − нахмурился Рад. − Поймать этого мошенника. Нигола.

− Но почему сейчас? Посмотри, люди устали, многие ранены. Они потеряли близких и опьянены местью…

− Я понимаю твои чувства. Правда. Но мы не можем упустить его снова, Иван. Повторение того, что было на празднике Шести, недопустимо. У нас великая цель… Да даже если потеряем всех и каждого, оно того стоит!

Я несколько раз моргнул. Это были слова не моего наставника. Он словно повторял их за кем-то – бездумно, будто бы убеждая себя. Что происходит?

Никто никогда в здравом уме не заплывал на территорию сыновей Горына. Мы с Радогостом были первыми из людей, ступивших на берег змеиного острова. Буян напоминал нагромождение каменных пород, выросшее из морской пучины. Вдоль побережья лежали разбросанные тут и там полупрозрачные драгоценные кристаллы, твердые на ощупь и скользкие на вид. Возможно, их создало огненное дыхание местных обитателей, а может, принесло со дна волной.

− Не отставайте, − крикнул Радогост. − Сошли на берег − начинайте искать Нигола. Он здесь единственный человек.

− Надо найти вход внутрь, − напомнил я шепотом, с опаской оглядываясь на Лису. Та, пошатываясь от тошноты, вызванной качкой, пыталась сползти по доске на землю.