Онлайн книга «(не)мимолётный роман»
|
Высочайшая встреча окончена. Я обернулась на пороге как раз в тот момент, когда королевские колени принимали на себя лисью ношу. Стало мерзко и горько. Блюдёт приличия, следит, чтобы племянник благополучно женился, а сам не сильно и скрывает фаворитку. Ещё горше то, что королева, возможно, ещё не вставала после очередных родов. – Кто эта женщина? – можно не бояться, мы прилично отошли от приёмной, но спросила тихо. – Ооо! Эта женщина, без которой не назначается сейчас ни один министр, не решается ни одна реформа. – Король так доверяет её мнению? Граф хохотнул. – И это тоже, но главное здесь, что без её визы ни одна бумага не пройдёт дальше этого коридора. – Его величество в курсе? – Его величество… в курсе всего, что происходит в его вотчине. Он просто позволяет своему “другу” маленькие слабости. Небольшие денежные благодарности от просителей, конфискованные поместья – невеликая цена улыбки красавицы. Это нужно просто принять и даже не пытаться понимать. ________ Мы свернули за очередной поворот и увидели женщину, идущую к нам на встречу. В коричневом, словно нарочито-отталкивающем платье, она приближается к нам корявым пятном, отнюдь не шоколадным. На руках у неё белая болонка, тварюшка глянула на нас с высокомерным интересом. Женщина приблизилась. Чем ближе она подходила, тем натянутее и бледнее становилась. – Вы знакомы? – спросила, когда та скрылась за поворотом. – Вы вряд ли здесь найдёте человека, который меня не знает, – граф ответил словно безразлично, но мне непременно хочется узнать, почему дамочка, мнящая себя не пойми кем в ателье у Люси, так испугалась. – И всё же? – Это наперстница леди Хэтар. Компаньонка, секретарь, можно назвать как угодно. – Чем вы ей не угодили? – Все люди, приближённые к леди Хэтар периодически вынуждены проходить ментальную проверку. Король заботится о безопасности леди, леди о своих людях. Как вы уже догадались, читаю их я. Всё ясно. Нельзя любить того, кто знает все твои мелкие, грязные мыслишки. – Каждая такая проверка крепко возмущает госпожу, преданную своей леди, всей душой. Всё же иногда Дортконда бывает сильно жаль. Не легко ему с людьми. Мало кто захочет сходится с ним, опасаясь, что менталист в любой момент может залезть в голову. Ну довольно! У меня и своих проблем хватает. – Я могу ослушаться его величество и остаться в столице? – Зачем? – Могу или нет? – Чтобы ответить мне нужны мотивы. – Эти женщины сегодня… они рассчитывают на меня, ждут поддержки, помощи. Я не могу их оставить. – И всего-то? Затейте с кем-то из них переписку. Ваш кот ещё не научился писать письма? – Пока нет. Граф глянул остро: – Признаться, вы порой меня пугаете. Неужели вы восприняли мой сарказм серьёзно? Пожала плечами, не став отвечать. На одной чаше весов эти женщины, которые возлагают на меня надежды. На другой – спокойствие. В Келсе опять же, я быстрее смогу решать вопросы. Но уехав, я буду дома, на своей земле, значит – большая свобода действий. Если я правильно поняла слова Сейси… Нужно сделать так, чтобы граф считал этого ребёнка своим, уехать в Итвоз, там родные… Король места для манёвра не оставил. Да и я не вижу ни одного повода оставаться в столице. – Почему нам нужно уехать так срочно? – вглядываюсь в круглое лицо, стараюсь уловить ложь или заминку. – Неужели вы сами не понимаете? – слова сопроводились не менее внимательным взглядом. – Свадьба? – Именно, – заключил серьёзно. – Миледи, я очень надеюсь, что вы извлекли урок из произошедшего. Верните себе трезвый ум, окажите любезность. Вы наделали достаточно глупостей, последствия которых нам ещё долго предстоит расхлёбывать. Спросить? Промолчать? Любопытство так и распирает, пока он разговорился… – Почему вы не наказали меня? – Вы сами себя наказываете. Каждая ваша выходка всё отвязнее предыдущей, каждая аукивается последствиями, и всё равно вы продолжаете безумствовать. Да и я не бью лежачих. А вы сейчас на лопатках. Знали бы вы насколько. Уже садясь в карету, я снова увидела странную компанию. Лицо юноши мне показалось смутно знакомым. Наплевав на всё, я бросилась к ним, и чем ближе я становилась, тем больше не верила свои глазам. Негодяйка, прикидывавшаяся парнем, развернулась было бежать. – Остановись немедленно! – в боку колит, во рту, словно пустыня. Кажется сейчас упаду. – Убери от меня руки! – взвизгнула девушка, пытаясь высвободится из хватки Сибаира. – Убери своего пса! Догнала. – Не называй его так. Сибаир, всё в порядке. Он отпустил, но остался стоять рядом. – Я требую объяснений! И не смей говорить, что ты за мной не следила! Что это такое? – я выхватила у неё записник, аккурат на последних словах. “15:58 вышла из дворца. Расстроена, супруг рядом с отсутствующим видом”. – Жёваный крот! Что это такое? Аннабель Китара! Ты шпионишь за мной? Для кого? Закатила глаза, будто я дура. Закатила глаза! “Эстесадская плюмерия…” Листаю дальше. “Анастас Ситара…” – Это ты! Ты тот журналист, который пишет обо мне свои статейки! – обвинительно ткнула в нахалку блокнотом. – Это вместо спасибо? – подбоченилась и надула щёки рыжая нахалка. Неслыханная наглость оказалась неслыханной дерзостью! В этом городе зреет настоящая революция! В одной компании уж точно. Пока Аннабель рассказывала о положении дел, я приходила в полный шок. Мы уже сидели у неё в гостиной за чаем. Горе-журналистка покормила грудью годовалую дочку, и малышку увела няня. Эта сумасшедшая таскала ребёнка на свои расследования. Уму непостижимо! То, что женщины в нашей стране находятся в подчинении – пол беды. Главное зло, по мнению Аннабель, в том, что женщины недееспособны. – Сама подумай: если что-то случится с Валли, убереги его Создатель, всё наше имущество достанется сыну его кузена! Нам, с Дианой останется только жалкое содержание и домик в Индертрудене. Ты сама, Эльташа, дорогая, считаешь это справедливым? Этот кузен, как и его сыночек, только и умеют, что тратить деньги, которые тянут из старшего Китары. А я? Я даже зарабатываю сама, немного, но всё же. Я бы с радостью печаталась под собственным именем. Но кто мне даст? Шесть месяцев работы, еженедельные статьи, из которых не приняли ни одну! – серебрянная ложка в её руке уже и в воздухе помахала, и была сжата в ладонях, по столу и пустой чашке тоже подолбила. Теперь, Аннабель выводила ей по столику невидимые рисунки. – Я не могу одна изменить этот мир, как бы ни хотела. Лезть на амбразуру, как лекарки, я не могу. Во мне нет столько смелости, отваги, безрассудства. Я слишком боюсь за своих близких. Моя дочь, если вырастет без матери, спасибо мне не скажет, – теперь она ложечкой принялась расчёсывать жёсткую шевелюру. – Но мы можем хоть что-то изменить! Я – статьями, ты – примером, у меня есть… |