Книга Руины, страница 7 – Саманта Тоул

Я копаюсь в кармане своих узких джинсов и достаю несколько монет.

Бросаю их в отверстие, и автомат загорается. Боксерская груша опускается.

Сжимаю кулак — готово.

Это не может быть так сложно, верно?

Я отвожу руку назад и бью.

Очевидно, это трудно.

Потому что я даже не забила грушу обратно, чтобы определить силу удара. Она лишь слегка раскачивается, но остается на месте.

Ну что же, это неловко.

Оглядываюсь вокруг посмотреть, видел ли кто-нибудь, но никто не обращает на меня внимания.

Хорошо. Попробуй снова, Кам. У тебя получится.

На этот раз я готовлюсь немного больше.

Встряхиваю плечи, расслабляясь. Принимаю стойку: раздвигаю ноги и слегка сгибаю их в коленях. Затем отвожу руку назад и бью по груше.

Ура! У меня получилось!

Но… о… это самый низкий результат, который можно получить?

М-да, это я.

Верно. Я собираюсь повторить.

И на сей раз намерена выбить все дерьмо из этой боксерской груши. Я не проиграю.

Достаю еще пятьдесят центов из кармана и бросаю их в отверстие. Боксерская груша опускается.

— Ты тратишь свои деньги впустую.

— Чт… — Поворачиваюсь на голос и… святое дерьмо.

Это Секс-Бог. Он стоит прямо здесь. Смотрит на меня.

Иисус.Его глаза. Голубые. Как самые голубые из голубых. Как я-хочу-утонуть-в-них-и-никогда-не-возвращаться-на-поверхность голубые.

— Твоя стойка совершенно неверная, — говорит мне. — Тебе никогда не удастся хорошенько замахнуться и ударить по груше, стоя так. — Он кивает на мои ноги.

Я смотрю сверху на них.Для меня они выглядят вполне нормально.

— Что не так с моими ногами? — спрашиваю я.

Посмеивается, и слышу эхо этих слов в своей голове. Мне приходится сдержать стон смущения.

— Ну, с ними все в порядке. — Он пожимает плечами. — Это великолепные ноги. Лучшие, что я видел, на самом деле. Но то, как ты стоишь, это неправильно. Твои бедра в таком положении не могут поворачиваться, а это значит, в твоем ударе нет размаха. Нет размаха — нет удара.

Великолепные ноги.

Лучшие, что он видел.

Честно говоря, после этого я больше ничего не слышу.

— Прости, что?

Он снова усмехается.

— Тебе нужно двигать ногами. Встань вот так. — Показывает мне свою стойку.

— Хорошо. — Переставляю ноги, чтобы повторить то, как он стоит.

— Правильно, — говорит. — А теперь тебе нужно немного отвести бедра назад. Вот так.

Следую его указаниям и разворачиваю свои бедра.

— Затем скрути руку в кулак, большой палец снаружи. Отведи руку назад и позволь бедрам провернуться. Пока ты размахиваешься, вложи всю свою массу тела в этот удар.

Я делаю, как он говорит. Замахиваюсь, а потом вкладываю весь вес тела в руку. Вместе со всеми эмоциями, вызванными переездом из Балтимора, моими друзьями и теми подлыми девчонками, которых встретила ранее.

Ударяю по этому мешку со всей силы, какая во мне есть. Чувствую момент соприкосновения кулака с кожей. Получился хороший удар.

Груша прячется назад, и цифры начинают расти.

Средний удар!

Да!

— Я сделала это! — Взволнованная, подпрыгиваю на цыпочках.

— Ты сделала. — Его губы изгибаются в полуулыбке. Самая сексуальная улыбка, которую я когда-либо видела.

И растекаюсь лужицей у его ног.

Заправляю волосы за ухо.

— Спасибо, — произношу я.

— Пустяки. — Он пожимает плечами.

— Откуда ты знаешь о боксе? — спрашиваю у него.

— Я боксер.

— Типа настоящий боксер?

Убейте меня. Убейте меня прямо сейчас.

Он снова улыбается.

— Да, типа настоящий боксер. Ну, я, конечно, не профи. Дилетант в данный момент. Я не смогу стать профи, не получив свою боксерскую лицензию, и ее не могу получить, пока мне не исполнится восемнадцать.

— Тебе еще нет восемнадцати?

— Семнадцать.

— Вау. Ты выглядишь намного старше.

Он смеется.

— Я часто это слышу.

— Значит, ты выпускник?

— Нет, предпоследний курс. Мой день рождения в сентябре.

— Ах, августовский ребенок здесь.

— Ты тоже из предпоследнего курса?

— Неа. Второкурсница. Мне пятнадцать, — добавляю, как будто необходимо подчеркнуть этот факт.

Так держать, Кам. Оттолкни его своим возрастом.

Не то чтобы я его притягивала… Но неважно.

Он молчит достаточно долго. Я ощущаю укол разочарования в груди, что кажется просто безумием, так как только познакомилась с парнем.

— Итак… У нас разница всего лишь в один учебный год, но ты почти на два года старше меня. Ладно, на год и одиннадцать месяцев старше. Это странно, если задуматься.

Иисусе, Кам. Хватит болтать. Почему бы также не сообщить ему о твоем законном опекуне, работающем в полиции Нью-Йорка, и положить конец всем надеждам на то, что у вас могло бы что-то получиться?

— Ты выглядишь старше, — говорит он. — Без обид.

— Ничего страшного. Я тоже часто слышу подобное. Думаю, это из-за моего роста. Надеюсь, не из-за лица. Не хочется иметь преждевременно состарившееся лицо.

Он хохочет. Но не чувствую, что смеется надо мной, словно думает, будто я полная дурочка. Больше похоже на то, что он считает меня забавной. В хорошем смысле этого слова.

И такие выводы делают что-то странное с моим животом.

— Тебе не нужно беспокоиться о своем лице, — произносит он и снова улыбается своей полуулыбкой.

Что-то врывается и порхает в моей груди.

Я чувствую головокружение и легкость.

Черт возьми, он симпатичный.

— Где твои друзья? — интересуюсь, паря в облаках из-за него.

— Как ты узнала, что я здесь с друзьями?

Ах. Дерьмо.

— Я, эм… Хорошо, я видела тебя раньше. Ты стоял возле этого автомата, сама была там. Но я не преследовала тебя, или что-то в этом роде. Просто видела тебя. Вот и все.

Я умираю. Иисус. Убейте меня. Живо.