Онлайн книга «Неудержимое желание»
— Джон, я… — Я знаю, вы, может быть, не питаете ко мне таких же чувств, но я готов подождать. — Он поморщился. — Я знаю, что Дэр в последнее время преследует вас, и под его влиянием вы можете быть не уверены, как вам поступать в будущем. — Я не понимаю. — Я стараюсь говорить как джентльмен о джентльмене, но ради вас я скажу прямо. У меня возникли подозрения, что Дэр еще не забыл пари, которое он заключил шесть лет назад относительно вашей добродетели, и он может опять попытаться сбить вас с пути истинного. О Боже! Если бы Уэстбрук знал, как далеко она отклонилась от пути истинного, он пришел бы в ужас и тотчас же отказался бы от своею предложения. — У вас есть какие-либо доказательства? — Я полагаюсь на собственную интуицию, к тому же я лично знаю Дэра. Он известный негодяй и развратник. Кроме того, он почти банкрот, что не оставляет сомнений в том, почему вы его интересуете. — Вы хотите сказать, что он хочет опозорить меня, а затем жениться, чтобы получить мои деньги, — сказала Джорджиана. — Этого я и боюсь. — Вы защищаете собственные интересы, Джон, или хотите опорочить лорда Дэра? — Я забочусь только о вашем благополучии и знаю, что вы не можете здраво рассуждать, когда речь идет о Дэре. Но мы с вами понимаем, что я больше подхожу вам. Умом она понимала, что он прав, но ее сердце настаивало на другом. — Джон, вы сказали, что можете подождать. Вы дадите мне несколько дней, чтобы обдумать ответ? — Да, конечно. — Маркиз снова приблизился к ней. — Я хотел попросить у вас поцелуй, дабы подтвердить серьезность моих намерений. Отогнав неприятную мысль, что она в какой-то степени изменяет Тристану, Джорджиана кивнула. Если не считать заявления, что ему нужно не только ее тело, Дэр никогда по-настоящему не делал предложения. Она сама подбирала факты, подтверждавшие это его намерение. Уэстбрук с легкой улыбкой взял в ладони ее лицо и, наклонившись, прикоснулся к губам. Поцелуй оказался коротким, осторожным и очень благопристойным. Невинный поцелуй, вполне подходящий для невинной молодой леди, какой, предполагалось, она и была. — Можно мне навестить вас завтра, Джорджиана? Она опустила глаза. — Можно. — Тогда я покидаю вас. До свидания, миледи. — До свидания. Не прошло и нескольких минут, как в комнату ворвалась Фредерика: — Ну как? — Все было очень мило, тетя Фредерика. — Это не важно. Он сделал тебе предложение? — Да, сделал. — И? — И я сказала, что подумаю. Герцогиня упала в кресло. — Ох, Джорджиана. — А чего вы ожидали? Я не люблю его. — Какое это имеет значение? Ты же не слушаешь советов своих легких или почек, не так ли? — Что?.. — Так и не очень-то слушай свое сердце. Дэр — не тот человек, за которого выходят приличные леди с такими великолепными данными. Джорджиана уперлась кулачками в бока. — Вы подговорили Уэстбрука? — Конечно, нет. — Вот и хорошо. Я не нуждаюсь в том, чтобы один из немногих людей, чьим советам я доверяю, превратился в сваху. — Я всего лишь хочу, чтобы ты была счастлива. И ты это знаешь. Вздохнув, Джорджиана смягчилась. Меньше всего ей хотелось ссориться со своей грозной теткой. — Я знаю. Пойдемте, помогите мне выбрать платье для обеда у Грея и Эммы. Вечер был похож на один из тех волшебных вечеров, запомнившихся Джорджиане с тех времен, когда Тристан начинал ухаживать за ней, а она была наивной дебютанткой только что со школьной скамьи. Те обеды устраивали чаще у тети Фредерики, а не у Грея, и не все братья Карроуэй одновременно находились в городе, но все равно в этом вечере было что-то очень знакомое. Они с тетей приехали в Брейкенридж-Хаус первыми и поднялись наверх, где застали Эмму, пытавшуюся научить Грея игре на арфе. По раскрасневшимся щекам Эммы можно было догадаться, что они занимались совсем другим, но, помня о собственном недавнем поведении, Джорджиана не осуждала их. Тем более что Грей с Эммой были женаты. Грей отошел от жены и арфы и поцеловал Фредерику, затем и Джорджиану. — Скажи-ка мне, — он взял ее за руки и отвел в сторону, — пускать мне Тристана сегодня в дом или нет? В его взгляде она увидела и беспокойство, и любопытство и не удержалась от улыбки. — В данный момент мы друзья, — сказала она. — Но останемся ли мы ими хотя бы до десерта, трудно предположить. Кузен взял ее под руку и подвел к окну, выходящему в сад. — Ты слышала, его исключили из «Уайтса»? — Да, он говорил мне. — И объяснил, за что? Джорджиана кивнула. — Не считай своим долгом защищать меня от него, Грейдон. Ваша дружба не должна страдать. И уверяю тебя, я вполне способна за себя постоять. — Ты не такая крепкая, как притворяешься, моя дорогая. А я не такой глупый, как вам с моей матерью хочется думать. — Герцог с нежностью взглянул на жену, болтавшую с Фредерикой. — Спроси Эмму, как я ее раскусил. — И при этом чуть было не сделал несчастными пятьдесят школьниц. — Вот именно, что «чуть было не», Джорджи. Не уклоняйся от темы. — Могу сказать, что, если мне нужна будет помощь, я попрошу ее. — Так было бы лучше. Не забывай, что я больше и злее, чем ты. — Разве я могу об этом забыть? Я в ночных кошмарах чувствую пиявок, присосавшихся к моему носу. Герцог рассмеялся раскатистым добродушным смехом. Она не могла не улыбнуться в ответ и сжала его руку. — Я рада, что ты счастлив, — сказала она. — Ты этого заслуживаешь. Улыбка исчезла с его лица. — А ты счастлива? Она пожала плечами: — Сейчас я просто в растерянности. — Растерянность — это не так уж плохо, кузина. Ты слишком привыкла думать, что знаешь ответы на все вопросы. — Не знаю, как… В этот момент, словно выбранный автором пьесы герой, вошел Тристан, ведя под руку Милли, за ним следовали остальные члены семьи Карроуэй. Тристан подошел к ней, взял ее руку, коснулся губами и выпрямился. Он посмотрел ей в глаза, и вместе с привычным возбуждением, которое вызывало его присутствие, она почувствовала, как что-то холодное коснулось ее сердца. |