Онлайн книга «Две вечности. Асфиксия»
|
–Прости, Шен, ничего не купил. –Жаль. –…Уж извини. Его голос звучал безжизненно. –Ты устал?– забеспокоился я. Мне показалось, что брат слегка покачивается из стороны в сторону. –Да, немного. Нужно посидеть. И он опустился прямо на пол, опершись спиной о входную дверь. Я сел рядом. Мы помолчали, потому что я не знал, что ещё у него спросить. –Ты вернулся, потому что устал? –Да. Чуть-чуть устал. Он потрепал меня по волосам. Почувствовав, что жизнь возвращается в старое русло, я рискнул снова упросить Флинна поиграть. –Поиграем? А? В «холодно-горячо»?– взмолился я. –Мама злится?– Флинн почему-то заговорил совершенно о другом, но мне было важно само его присутствие рядом. –Мама грустит. Но ты вернулся, и теперь всё хорошо. Улыбка Флинна, неуловимая в темноте коридора, почему-то меня испугала. –Не огорчай её, ладно?– попросил он.– Она не выдержит без вашей поддержки. Боюсь, я совершил очень плохой поступок. Так будет лучше, Шен. Ты только пообещай мне, что навсегда останешься с мамой и никогда её не огорчишь, договорились? –Обещаю!– с запалом зашептал я. –Вот и славно… Он закашлялся. «Плохой идеей было гулять под таким сильным дождём»,– подумал я, ощущая ладонями, как намок пол рядом с Флинном. –Слушайся её во всём. Я не послушался, и вот что приключилось… Мамы… Они ведь умнее всех нас вместе взятых, хех… Смешок Флинна прозвучал надломлено, как будто внутри него что-то скрипело и крошилось на части. Я начинал бояться. Брат вёл себя странно. «У него что-то болит?– дивился я.– Если так, почему он не просит принести таблетку?» Мы всегда просили, и мама сразу же находила именно ту, что моментально снимает боль. Я искренне верил, что у мамы есть лекарство от любой возможной болезни. Флинн заметил моё беспокойство. –Не хочешь сыграть, а? –В «холодно-горячо»? –Во что же ещё. –Да-да! –Тогда начнём? –Сначала спрячь сокровище. –Не переживай, я его уже спрятал… Ты готов? –Да! Я не стал ломать голову и гадать, когда Флинн успел подготовиться к игре. От старшего брата я ничего другого не ожидал. –Холодно, Шен. Получив подсказку, я пошёл дальше по коридору. –Становится немного теплее… Я отдалялся от Флинна, удивляясь, почему он не следует за мной. Совсем скоро он бы не смог подсказывать, куда идти дальше. –Теплее… осталось пройти… ещё немного… Его голос слабел. Я почти дошёл до лестницы на второй этаж и закрутил головой, выбирая, куда направиться дальше. –Ты и правда… очень любишь… эту игру, Шен… –Куда дальше?– спросил я.– Сейчас «горячо»? Или «холодно»? –Холодно… Очень… холодно… Я нахмурился, не понимая, почему вдруг оказался у «холода», если до этого всё время двигался в верном направлении. –Ты уверен? Флинн? Фли-инн? Я собрался было вернуться к нему, когда коридор вдруг залил свет. Мама стояла на лестнице и сонно тёрла глаза. –Джошени, ты почему не спишь? Ночь на дворе. Марш в пост… Джошени! Её слипшиеся от сна глаза резко распахнулись. Чуть ли не в два прыжка соскочив с лестницы, мама затормошила меня и ощупала со всех сторон, словно выискивая дырку в одежде или какой другой подобный огрех, так часто раздражающий всех мам на свете. Я не понимал, чего она так переполошилась; яведь вёл себя аккуратно и даже из дома не выходил, чтобы умудриться где-нибудь запачкаться. Если только в лужу угодил, которая натекла с Флинна. Я поднял руки и посмотрел на свои ладони. Красные. Мои маленькие детские ладошки были выкрашены алым цветом, напомнившим о женской руке, лежащей в вязкой луже крови. Отступив от мамы, я оттянул низ кофты и увидел, что и она вся заляпана кляксами, похожими на вишнёвое варенье. –Что случилось, ты поранился?– затараторила мама.– Шен, тебе где-нибудь больно? Я испугался и не мог вымолвить ни слова. Вместо этого вырвался из маминой хватки, решив как можно скорее вернуться к сидящему у входной двери брату. Мама поспешила за мной, на бегу включая свет в прихожей. Флинн сидел всё там же, прислонившись спиной к входной двери. Рядом с ним растеклась лужа крови, а из неё вели крошечные следы, уходящие в сторону лестницы. Голова брата опустилась к груди, и нельзя было разглядеть его лица. Видно было только, как из-под носа на колени мерно падают алые капли. Я первым подбежал к Флинну и начал тормошить за руку. –Мы ещё не доиграли! Флинн! Флинн! –Шен, немедленно отойди от него!– завопила мама, оттягивая меня в сторону за плечо. –Но мы не доиграли! Не доиграли! Меня охватил ужас. Рука брата была очень холодной. Мама в не меньшей панике подскочила к Флинну, хватая его голову и цепляясь за спутанные волосы. –Не смей!– приказала она, срываясь на крик.– Не бросай меня, как твой отец! Пожалуйста… Зачем ты так с нами? * * * Флинн умер. Вскоре мы узнали, где и как он получил своё ранение. В очередной раз ввязавшись в уличную драку, подростки переступили черту. У них с собой оказались ножи, и в пылу борьбы никто не постеснялся пустить их в дело. Флинн убил человека. Убил одного из пареньков, ударил ножом, не думая о последствиях. А потом, в ответ, порезали его самого. Раненый Флинн умудрился доковылять до дома. Нож, которым его ударили, полиция обнаружила у нашего порога,– видимо, брат прошёл с ним весь путь. Вновь я оказался на похоронах; воспоминания о могиле отца ещё не стёрлись из памяти, а я уже стоял у новой холодной дыры в земле, готовой навеки проглотить моего любимого старшего брата. Но, в отличие от папиных похорон, на этот раз кладбище практически пустовало. Никто, кроме семьи, не пришёл отправить в последний путь убийцу. Я смотрел на могилу, и моё тело сотрясалось от крупной дрожи. «Ты только пообещай мне, что всегда будешь с мамой и никогда её не огорчишь, договорились?» После того как гроб Флинна засыпали землёй, мы ещё долгое время не уходили. Не хотели принимать неизбежное: Флинн мёртв, лежит в земле и больше никогда не вернётся. –Ма-ам,– заныл Оди. Мама не ответила. Её лицо приобрело нездоровый оттенок, волосы растрепались. |