Онлайн книга «Глаза Сатаны»
Вечером Ивась стоял на румпеле. Было около десяти часов. Матросы спали, вахтенные резались в карты и негромко спорили. —Хуан!— Услышал Ивась голос Ариаса.— Можно к тебе? —Что ты хочешь, Ариас? Сюда без дела нельзя! —Хотел тебе что-то сказать. —Иди спать, Ариас! Я через два часа сменяюсь и зайду поговорить с тобой. А сейчас не мешай мне! Получишь по шее от помощника. Вон, он возвращается, иди отсюда! Помощник Барт спросил, подходя: —Какого чёрта надо этому черномазому? Гони их всех. Ивась не стал отвечать, поняв, что Барт и не требовал этого. Просто в молчании уставился на компас, подсвечивая себе фонарём. Ночью юноша нашёл на палубе спящего Ариаса, но будить не стал, и сам побыстрее устроился у наветренного фальшборта, укрывшись куском старой парусины. Он заставил себя не думать, чтобы заснуть. Это ему удалось. На следующий день Ивась забыл про Ариаса, но тот сам подошёл и сказал: —Хуан, что ты хотел мне разъяснить вчера? Я долго и много думал, говорил с Педро. Он много мне рассказал, но мне неясно, чего хочешь ты? —Что-то я запамятовал, про какие дела мы с тобой говорили?— прикинулся Ивась.— Напомни, Ариас. —Ты всё говорил, что нас, негров и мулатов обсчитывают и используют. —А-а! Вспомнил! Ну и что? До чего вы с Педро договорились? —Он говорит, что ты прав, Хуан. —Я и так это знаю! Дальше что? —Может, ты хочешь, чтобы мы это сказали капитану? —Зачем? Он вас просто накажет линьками. А матросы вряд ли заступятся. Сам знаешь, что вы тут неполноценные люди, Ариас. —Так что ж ты хочешь, Хуан? —Я? А чего мне хотеть, Ариас? Просто говорил, что вас обсчитывают и, что это очень плохо, несправедливо. Я бы обиделся. —Сам говорил, что это только послужит нам наказанием линьками. —Обижайся молча, Ариас. Или ищи тех, кто может заступиться за тебя. И за остальных, конечно! —Разве белые могут заступиться за цветных?— В голосе мулата слышалось недоверие, и даже страх. —Могут, Ариас! Если это белым выгодно. Ариас долго думал, впитывая слова юноши. Но в лице ничего просветлённого не появилось. Ивась продолжал: —Даже тут могут оказаться люди, которым выгодно иметь вас в союзниках,— тихо и со значением проговорил Ивась.— Сколько вас тут? Семеро? Это что-то да значит, если что произойдёт, Ариас. Мулат явно ничего не понимал, Ивась же не хотел разжёвывать свои слова. Пусть сам или с помощью Педро доберётся до истины. И Ариас уже через день, на подходе к Рио-де-ла-Аче спросил Ивася: —Хуан, Педро говорит, что в твоих словах много здравого смысла. Но он боится, что белые могут дознаться до таких слов и строго наказать нас. —Зачем же трепать языком раньше времени? Вы решите между собой как вам быть. А если придёт время что-то делать, у вас будет готово решение. —Тебя трудно понять Хуан! Ты и так плохо говоришь, а тут ещё твои загадки! Ты можешь говорить просто и коротко? —Что ж я скажу, коль сам ничего толком не знаю, Ариас? Погоди немного. Может, и я что узнаю и тогда поделюсь с тобой. Ты только попытай у своих, что они думают по поводу вашей кабалы. Скажешь мне, а я тогда постараюсь и тебе пояснить. Только будь осторожен, Ариас. С этим шутки плохи. Я уже предупреждал тебя. Мулат ушёл ошарашенный, так и не поняв до конца, на что намекал белый парень. Город Рио-де-ла-Аче славился добычей жемчуга. Сюда свозили большие запасы этих драгоценностей и поживитьсябыло чем. Почти пересыхающая в сухой сезон река Аче сейчас неторопливо текла по каменистому ложу, где ребятишки целыми днями бултыхались в довольно грязной воде. Более двадцати судов эскадры Дрейка заполнили гавань города. Жители в ужасе бросились спасаться, пытаясь укрыться в заросляхкактусов и жёстких кустарников. Дрейк это предвидел. Он послал отряд в восемдесят человек, чтобы сдержать этот поток. Окрестности огласились воем людей и животных. —Дрейк потребовал выкуп с города больше пятидесяти тыся дукатов!— рассказывал Том матросам. —Это же какая гора золота! Боже, уму непостижимо! И что испанцы? —Взмолились пощадить их,— усмехнулся Том.— Да разве такой морской волк, как сэр Френсис согласится на такое? —И что ж будет? —Слышал, завтра город будет разграблен и сожжён. —Вот будет потеха! Повеселимся на славу! Потешимся над католиками! Ещё до рассвета десятки шлюпок ринулись к городу. Матросы получили приказ сносить к пристани всё ценное, беря себе лишь незначительное из одежды и еды. Две шлюпки с «Миньона»" были в стае этих коршунов. И пока было прохладно, матросы с воем и воплями, бряцая оружием, бросились грабить беззащитный город. В нескольких местах задымили пожары. Жители с воплями и молитвами носились по городу, ища спасения от этих ужасных варваров, убивающих и насилующих без разбору. Ивась старался не отбиться от своих. Ему было жутко от вида стольких убитых и растерзанных. Кровь пятнала мостовые городка, а охваченные азартом матросы хватали всё, что бросалось в глаза, тащили к пристани. Там, в пыли и гвалте, росла гора вещей и отдельно горка драгоценностей й жемчуга. Его были целые корзины, но матросы не осмеливались взять хотя бы одну горошину. Это была смерть! Вечером, утомлённые и оглушённые событиями дня, матросы переговаривались между собой, делясь своими женскими трофеями. Ивась был зол на себя безмерно. Он так и не осмелился снасильничать ни одной девушки и теперь ругал себя самыми отборными ругательствами. Слушать рассказы про это ему было невмоготу, и он отошёл на площадку у основания бушприта, где и устроился, глядя на догорающий городок. Вскоре к нему подсел Ариас и долго сидел молча. Потом спросил: —Ты чего такой хмурый, Хуан? День был такой весёлый! Меня ублажили аж две негритянки! Здорово! А ты как? Ивась хотел выругаться, прогнать мулата. И всё же не сделал этого. Но и говорить ни о чём не хотелось. И Ариасу вскоре надоело сидеть молча. Уходя, он проговорил обиженно: —Ты, наверное, боишься крови, да, Хуан? —Пошёл к дьяволу! Отстань! Мулат пожал плечами и удалился. Ивась ещё посидел с минуту и опять ощутил пустоту в груди. Вспомнились родные места, мать, другие родные. Тоска охватила его всего. Хотелось заплакать, но он сдержал слёзы, украдкой даже оглянулся. На следующий день, запасшись провиантом и водой, эскадра покинула порт. На судах обсуждали предстоящий делёж добычи, но напоминать об этом адмиралу никто не решился. И продолжали судачить и строить предположения. |