Книга Найди, страница 64 – Фэя Моран

— Ничего, — улыбаюсь я, кивая. — Всё в порядке. — А потом улыбнувшись шире, добавляю: — Зáйди.

— Ё_аный в рот, — усмехается он. — Вот я и заслужил этого звания.

— Но Нейту ни слова.

— Нет. Я всё-таки похвастаюсь этому пиз_юку, не сомневайся.

Он всё же вручает мне в руку золотую карту с витиеватой надписью «Каталина Харкнесс» снизу. Я даже спрашивать не хочу, как и где он её достал, потому что мне отчего-то кажется, что на свете нет ничего, чего не смог бы Зайд Парса.

— Моя карта? — спрашиваю я Гая.

— Да, — кивает он. — Гарантия твоей безопасности... А теперь, Зайд, лучше исчезни отсюда сам.

— Абьюзер, — усмехается Зайд, а потом всё-таки движется к выходу. — Я вообще не е_у, как Лина будет тебя терпеть такого.

Дверь закрывается, снова создавая для меня отдельный с Гаем мир. Я всё вижу, как его губы хотят приоткрыться, а голос вырваться наружу. Вижу, что он хочет что-то спросить, но будто бы не знает, будет ли это правильно.

Зато я сразу догадываюсь, что именно он хочет спросить.

Я верчу в руках карту и как бы невзначай произношу:

— Я убила Хью.

Он делает вздох — слишком громкий и полный облегчения, будто бы от того, что я сама это сказала, и ему не пришлось вытягивать из меня эту информацию.

— Я видел его труп, — кивает он. — Но я никогда бы не подумал, что это сделала ты.

— Не думал, что я на такое способна? — усмехаюсь я.

Гай отрицательно качает головой. Ему будто бы жаль, что мне пришлось сделать нечто подобное.

— Но как бы то ни было, он ведь заслужил? — спрашиваю я.

— Конечно. Ты проявила милосердие, пока размазывала его чёртовы мозги по полу. Если бы он попался мне...

— Да, я помню. Ты бы запихал его оторванный член ему же в глотку.

Гай издаёт смешок, и со стороны мы выглядим так, будто находимся на простой повседневной встрече и обсуждаем самые незамысловатые вещи.

Он снова тянется к моей руке, он словно хочет постоянно чувствовать меня физически, ища любую возможность касаться моей кожи. И это как-то не вяжется с историей того, что он ненавидит физические контакты, о чём мне однажды рассказывал Нейт. Может быть, я вхожу в число избранных?

— Теперь ты в полной мере моя девочка, — говорит он тихо, опуская глаза к моим губам. — Ты согласна быть моей девочкой?

— А ты будешь тогда моим мальчиком?

— Нет. Я буду твоим мужчиной.

У меня внутри всё переворачивается от произнесённых им слов. Ему так легко удаётся будоражить моё сознание. А я удивляюсь тому, как легко способна переключаться на желание тесного с ним контакта после ужасающих событий, которые мне довелось пережить.

— Тогда я согласна быть твоей девочкой, — выдыхаю я.

— Сперва мы поедем домой. Прятаться больше не нужно.

— Домой? К тебе?

Он кивает, а я мигом вспоминаю его роскошный, мрачный дом в Клайд-Хилле. Тёмные, серые мраморные полы отпечатались в моей памяти очень хорошо. И все те картины, висевшие на стенах, словно изображения королевской семьи.

А потом я почему-то вспоминаю его кровать.

Желая отвлечься, я хватаю апельсин, намереваясь его съесть. Пытаюсь снять кожуру, вонзая ногти в плотную поверхность, но у меня ничего не выходит.

— Я почищу, — говорит Гай, глядя на мои жалкие попытки достать себе пропитание. Он берёт с моих рук апельсин, достаёт из пояса штанов перочинный ножик и принимается чистить фрукт.

Я сперва смотрю на его уверенные красивые руки, но потом взгляд сам перемещается к его груди, показывающейся через раскрытую часть его чёрной рубашки, верхние пуговицы которой распахнуты. На шее всё ещё висит цепочка с крестом и ещё одна с игральными картами. Я вспоминаю его безупречное тело и задумываюсь: подвернётся ли мне когда-нибудь возможность коснуться его также, как он касался меня когда-то. Потом в голову лезут шрамы на его спине. С двенадцати лет... Вистан наказывал сына с двенадцати лет. Тушил сигареты о кожу.

Сглотнув, я опускаю взгляд на уже почищенный и разделённый на дольки апельсин, который протягивает мне Гай.

— Спасибо, — говорю я, беря в руку кусочек фрукта.

— Доктор сказал, что тебя можно выписать прямо сегодня, — говорит Гай. — Хочешь ещё полежать в палате или...

— Нет, в палате лежать не хочу. Я хочу полежать на твоей кровати.

Он смущённо прокашливается, а я глазам не верю, когда вижу смущённого Гая Харкнесса. Как это очаровательно выглядит!

— То есть, ты готова ехать прямо сегодня?

— Да... Да, наверное.

Гай опускает взгляд к моим рукам, покрытым синяками, потом поднимается выше, к лицу, рассматривает ссадины, ранку на губе, а глаза гневаются и вспыхивают.

— И всё же я бы предпочёл убить его собственноручно, — говорит он ледяным до ужаса голосом. — Я бы заставил его пожалеть о каждой отдельной боли в твоём теле.

— Но он мучился перед смертью, — заверяю его я. — Ему было больнее, чем мне. Не волнуйся.

— Но утрата возможности это видеть своими глазами меня убивает, Каталина.

Впервые за долгое время я замечаю явную деталь в его словах и говорю:

— Ты так любишь моё имя.

Он нахмуривается, не понимая, к чему я это клоню. Я тем временем со смешком продолжаю:

— Ты около сотни раз в день обращаешься ко мне по имени. Почти каждый наш диалог начинаешь с моего имени.

— Потому что лишнее звучание твоего имени напоминает мне о том, что ты всё ещё рядом со мной. — И после небольшой паузы Гай грустно добавляет: — Так я убеждаюсь в том, что ты ещё не ушла.

Я не знаю, что на это ответить. Особенно трудно соображать становится, когда я вижу, как остекленел его взгляд. Взгляд, полный дикого страха. Кровавый принц, который ничего не боится, боится, что однажды я могу уйти.

Отворачиваюсь, чтобы больше об этом не думать.

* * *

Когда меня выписывают из больницы, на улице уже ночь. Я пытаюсь спуститься по ступенькам самостоятельно, но боль пронзает всё тело, едва я ступаю на землю раненой ногой. Доктор предупредил меня не делать резких движений, иначе разойдётся шов, который наложили на мою рану, и кровь потечёт снова. Поэтому уже на следующую секунду Гай поднимает меня на руки и несёт к машине. Я почти чувствую, как воздух стал свободнее, как ощущается сама свобода в кислороде.

— Чувак, я тебе, конечно, доверяю и все дела, но! — Нейт подбегает к нам сзади, глядя на то, как Гай сажает меня в машину. — Осторожнее с ней. Я, блин, до сих пор слышу её крик. Мне в кошмарах это будет сниться... Так что ты поосторожнее с ней.