Онлайн книга «Неповторимая»
Медленно растущая улыбка изогнула губы Дэвида, и он повернулся к ней. — Вам не хватает власти, миледи? Она покачала головой. — У меня есть только то, что вы соглашаетесь отдать, лорд Даглас, а вы умеете больно жалить! Он рассмеялся и придвинул ее поближе, но тут же посерьезнел и произнес: — Однажды я уже потерял все, в том числе свое имя. Боюсь, что я лишусь жизни, если не буду осторожен. Но утратить тебя я могу быстрее, чем все остальное. — Значит ли это, лорд, что я — то, что вы хотите иметь и сохранить? Он повернулся на бок, навивая на палец прядь ее волос. — Я вернулся, чтобы потребовать все, что принадлежит мне, — сообщил он. — И ты, должно быть, уже поняла: ради этого я готов сражаться. Больше я не стану жертвой предательства. Я верю в твою невиновность, но клянусь, что убью любого человека, который стал причиной моих бед, а если виновницей окажется женщина, то можешь поверить мне, дорогая: ей придется расплатиться сполна. — Но… — Шона, — перебил он, взяв ее за подбородок и глядя в глаза, — я же сказал, что верю тебе. Ты уверяла, что говоришь мне правду, что больше ты ничего не знаешь о прошлом и не можешь рассказать мне. Значит, мне остается только верить тебе. Шоне вдруг стало трудно дышать. Ей хотелось всю жизнь быть с ним рядом, ощущать его тепло, силу и нежность. Видеть мягкую, но серьезную улыбку. Чувствовать прикосновения. И жар, сохранившийся в ней даже после того, как прошла минута страсти. — Клянусь тебе… Он коснулся ее губ. — Я тебе верю. — Я люблю тебя, Дэвид. — Боже милостивый! Как долго я добивался от тебя этих слов! — воскликнул он. Шона вспыхнула, отталкиваясь от его груди. — Вам не пришлось бы столько трудиться, лорд Даглас, если бы вы додумались сами произнести эти слова! — Я же несколько раз повторил, что хотел тебя всю жизнь. — Хотеть и любить — не одно и то же. — Ладно, я хотел тебя потому, что любил. Шона просияла, опустив ресницы. Ей казалось, что еще никогда в жизни она не была такой счастливой. Но радость отравляла странная тревога. Она так и не услышала от него никаких обещаний. Возможно, когда-нибудь она разделит с ним потерянные годы, а он узнает, какую боль вытерпела она в прошлом. Когда-нибудь, но не теперь. — Ты говоришь о том, что хотел меня раньше, много лет назад, — негромко возразила она. — Да. — Но это было в прошлом, — бесстрастно заметила Шона, вновь встречая его взгляд. — А что же сейчас? — Господи, чем ты еще недовольна? — раздраженно воскликнул Дэвид. — Я довольна, но… Она осеклась, когда Дэвид вновь придавил ее к земле, впиваясь в нее взглядом, вспыхнувшим страстью. — Ты была красивым ребенком, умным, порывистым, даже чересчур, и я не раз думал, что тебе не повредит хорошая порка. — Если это признание в любви, то… — начала возражать она. — Выслушай меня. О чем я говорил? Ах да! Но детство кончилось. Ты выросла прекрасной, умной, порывистой и надменной женщиной. — Но постой, я… — И я хотел тебя. Ты была юной леди Мак-Гиннис, и я был неравнодушен к тебе. Потом ты стала прекрасной молодой женщиной, которую я знал и любил всю жизнь, но ты изменилась, я повзрослел и хотел тебя, восхищался тобой, твоей решимостью, смелостью и, конечно, беззаветной преданностью своей семье. Но в глубине души я знал: наступит день, когда больше не смогу держаться на безопасном расстоянии, когда ты зайдешь слишком далеко, и я получу все, о чем мечтал, разумеется, подобающим образом. В конце концов я решил просить у Гоуэйна и Лоуэлла — и, конечно, у тебя — твоей руки. Ты вызывала у меня желание, но своей гордостью, чувством долга, преданностью, энергией и многим другим заставила полюбить тебя. Пять лет ничего не изменили. Я обрел тебя и теперь желаю еще сильнее. Я и прежде был влюблен в тебя, но теперь влюблен глубоко и страстно, как никогда. Ну, миледи, такое объяснение подойдет? Уставившись на него широко раскрытыми глазами, Шона улыбнулась. — Вполне! — прошептала она. — Вот и хорошо, потому что эта страстная речь возбудила во мне другую страсть. Миледи, разрешаю вам снова прошептать — конечно, с соответствующим пылом, — что вы любите меня, а затем доказать мне эту любовь и пыл. Не отрываясь, Шона смотрела ему в глаза. — Ну так что же? — Да, я люблю тебя, Дэвид! Ты даже представить себе не можешь, как безумно, как страстно… — Можешь объяснить, — прошептал он и поцеловал ее. То, что завершилось совсем недавно, повторилось вновь. На каменных стенах плясали отблески огня. Наконец, костер угас, и пещеру наполнил розовый свет. Начался отлив. Близился рассвет. Шоне не хотелось покидать пещеру, но Дэвид утверждал, что ей пора вернуться в замок. — Не понимаю, почему бы тебе не заявить о своем возвращении сегодня же. — Кое-что еще осталось невыясненным, — ответил он. — Но как же я вернусь в замок? Не могу же я просто войти через дверь в таком виде… — Только попробуй! — заявил Дэвид. — У меня в сундуке найдутся рубашки и шотландка. Ты доберешься до замка лесом, одетая в килт Дагласов. Я провожу тебя в башню. Сам Дэвид оделся в черную рубашку и бриджи, затем помог Шоне облачиться в одну из его рубашек и килтов. Вода отхлынула из устья пещеры, и Дэвид вынес Шону из пещеры на берег озера, пройдя несколько футов по неглубокой воде. Держа Шону за руку, он быстро провел ее вокруг озера в глубину леса, по подземному ходу доставил в замок, а там потайными лестницами и коридорами вывел в башню. Он задержался лишь настолько, чтобы успеть обнять ее и крепко поцеловать на прощание. — Никуда не ходи без моего брата, слышишь, Шона? — А Ястребу известен твой приказ? — Он узнает о нем. Но ты должна слушаться меня, Шона. Ты понимаешь? — Да, но не понимаю, что… — Шона, ради Бога, просто верь мне! — Я верю, — тихо отозвалась она. Она и вправду верила ему. Она любила Дэвида — любила всю жизнь. И он прошептал ей те же слова — Дэвид, высокий, смуглый, стройный, неистовый, приковывающий взгляд своими бронзовыми мускулами, блестящими зелеными глазами, пепельными волосами. Он не просто испытывал влечение — он сказал, что любит ее. Об этом Шона не осмеливалась даже мечтать. И вместе с тем ее не покидали страх и тревога. Шона не знала почему. — Дэвид… — Мне пора. Он улыбнулся, вновь коснулся ее губ и скрылся за каменной плитой, закрывающей темное отверстие потайного хода. |