Книга Неповторимая любовь, страница 38 – Шеннон Дрейк

Сосны угрожающе потрескивали. Так, словно кто-то шагал по веткам.

Сабрина не чувствовала собственных пальцев. Она заледенела от холода и ужаса.

Наконец, несмотря на всю свою решимость, она не выдержала. Натянув поводья, Сабрина закричала:

— Надменный идиот! Мы замерзнем насмерть. Я превращусь в ледышку, если кто-нибудь из индейцев раньше не приготовит из нас ужин. Больше я не сделаю ни шага! Я никуда не поеду, слышишь, я…

Она неожиданно замолчала. Что же она будет делать, отказавшись ехать за ним следом?

Слоан развернулся и уставился на нее прищуренными глазами.

— Ты замерзла? — вежливо осведомился он, словно сам не чувствовал холода. — Так что же ты молчала?

— Я не молчала! Я говорила, что сегодня никуда не желаю ехать, предлагала вернуться в форт днем, вместе с остальными.

— Ты забыла, что мы новобрачные? Ночная прогулка гораздо романтичнее дневной.

— Романтичнее? Майор Трелони, женщина, которую вы взяли в жены, — айсберг, причем вашего собственного изготовления!

Он с усмешкой пожал плечами:

— Здесь неподалеку есть жилье.

— Жилье?

— Да, построенное сиу.

— Нет! Подожди! Я не хочу останавливаться в доме сиу!

Но Слоан уже мчался вперед, и у Сабрины не осталось выбора, пришлось следовать за ним.

Каким-то чудом среди черных теней Слоан разыскал тропинку. Сабрина сжала бока Джинджера коленями, чтобы не отстать от мужа.

Вскоре они выехали на поляну, залитую лунным светом. Где-то поблизости слышалось журчание ручейка. В середине поляны возвышался большой, потемневший от непогоды ветхий типи.

— Не бойся, он давным-давно пуст, — сообщил Слоан, спешиваясь.

Сабрина сидела в седле, не сводя глаз с типи. Никогда прежде она не видела вблизи индейского жилища. При лунном свете ей удалось разглядеть, что шкуры, покрывающие его снаружи, некогда были раскрашены, но дожди смыли краску. Узор казался бессмысленным и запутанным, но, присмотревшись, Сабрина обнаружила, что кто-то искусно запечатлел на шкурах охоту на бизонов: стадо неслось по прерии, за ним скакали воины, а следом бежали женщины и дети, готовые принять участие в охоте.

— Спускайся.

Сабрина с трудом отвела взгляд от типи. Слоан стоял рядом, протягивая руки.

— Я умею спешиваться сама.

Он пожал плечами и отошел к своему жеребцу, принявшись отвязывать ремни седельных сумок.

Сабрина попыталась выбраться из седла. Ноги так окоченели, что отказывались подчиняться.

Левая нога застряла в стремени. Сабрина почувствовала, что падает, и перепугалась: не дай Бог в панике Джинджер сорвется с места и потащит ее неизвестно куда по снегу и в конце концов размозжит голову.

Но Слоан подоспел вовремя: он подхватил жену и высвободил ее ногу из стремени.

— Знаешь, даже оказавшись между Шерманом и Бешеным Конем, я вряд ли окажусь в такой опасности, какой ты подвергаешь себя ежеминутно! — сообщил он.

— Я умею ходить, — известила его Сабрина.

Слоан отпустил ее. Несмотря на решимость, Сабрина начала оседать в снег: ноги не держали ее. Слоан снова подхватил жену, не слушая возражений.

— Будьте любезны, окажите мне такую честь, — насмешливо пробормотал он, входя в типи.

Он посадил ее на пол, и Сабрина увидела, что пол в индейском жилище тоже покрывают грубо выделанные шкуры.

Внутри было темно, но в маленькое отверстие в центре крыши пробивался лунный свет. Сабрина смутно различала силуэт хлопочущего вокруг нее Слоана, затем услышала шорох спички, и вскоре в центре типи разгорелся костер.

— Так быстро… — недоверчиво пробормотала она.

— Дрова были готовы: я заезжал сюда по пути к Ястребу. Сабина задрожала, по-прежнему не чувствуя своих ног.

Слоан подошел, возвышаясь над ней. Присев рядом, он взял ее за руки. Сабрина попыталась высвободить их, но Слоан ловко снял с нее перчатки и раздраженно выругался.

— Почему ты не сказала, что совсем закоченела?

— Ты не спрашивал.

— Но ты могла бы предупредить…

— Ты бы не поверил мне.

— Когда ты говоришь правду, — известил ее Слоан, я верю тебе. А когда ты упрямишься, неожиданно заявляя, что больна, я сразу понимаю: ты лжешь.

Он старательно растер ее руки. Постепенно к ним начало приливать тепло.

— Дай сюда ноги.

— Но со мной все…

Не обращая внимания на протесты, Слоан взялся за ее ноги. Он быстро справился с кружевными ленточками тонких бальных туфелек.

— Более неподходящую обувь для верховой езды трудно придумать.

— Ты прав, но я и подумать не могла, что сегодня мне предстоит верховая прогулка.

— Я честно предупредил тебя. У тебя было время переодеться.

— Честно предупредил! — воскликнула она, но тут же поморщилась и ахнула: Слоан снял с нее туфлю, быстро пробежал пальцами по ноге до бедра, развязал подвязку и стащил чулок.

Сабрина вновь похолодела.

Но он просто согрел ее ступню, как прежде согревал ее руки. Он сразу почувствовал момент, когда нога потеплела, и тут же взялся за вторую туфлю и чулок. Вскоре Сабрине стало теплее, но ее по-прежнему била дрожь.

— Твой плащ промок, — сообщил Слоан, снимая его с плеч Сабрины. — Сядь поближе к огню.

Подхватив жену на руки, он перенес ее к костру и посадил почти вплотную к пламени. Сабрина обхватила себя руками за плечи, наслаждаясь живительным теплом. Слоан наконец-то оставил ее в покое.

Он исчез на несколько минут, заставив Сабрину тревожно вглядываться в тени за дверями типи. Несмотря на то что она была в ярости, ей не хотелось оставаться в одиночестве посреди леса!

Но когда Сабрина уже была готова вскочить и в панике звать его, Слоан вернулся с кофейником. Он поставил его на угли и снова ушел за сумками и скатанными в рулоны постелями, которые сложил на полу. Взглянув на Сабрину, он нахмурился:

— Тебе все еще холодно.

— Я уже оттаиваю, — сухо заверила его Сабрина. Но Слоан присел рядом и притянул ее к себе, не обращая внимания на сопротивление. Растирая ее плечи и руки, он чертыхнулся.

— Как ты умудрилась промокнуть насквозь?

— Откуда я знаю? Мне было холодно, от влажного воздуха у меня под носом замерзали и таяли льдинки… Словом, я понятия не имею, как это вышло!

Слоан придвинул ее ближе и начал развязывать тонкую шнуровку на платье и воевать с мелкими пуговицами. Почувствовав прикосновение его пальцев, Сабрина вздрогнула:

— Пожалуйста, не надо! Мне холодно, я…