Книга Лекарь Империи, страница 141 – Сергей Карелин, Александр Лиманский

Кравченко, высокий, сухой мужчина с умными, немного печальными глазами, всю дорогу молчал, только иногда бросал на Шаповалова вопросительные взгляды.

— Это что еще за фрукт у тебя в отделении завелся, Игорь? — наконец не выдержал он, когда они отошли на безопасное расстояние от ординаторской. — Первый раз такого вижу.

Шаповалов только отмахнулся.

— Да так, Слава, не бери в голову. Вручили мне тут на днях подарочек со скорой помощи. Адепт еще совсем зеленый, а гонору — как у заслуженного Магистра Гильдии. Талантливый, зараза, ничего не скажешь. Диагнозы ставит такие, что я сам иногда диву даюсь. Но уж больно въедливый и сердобольный какой-то. Прямо как ты в молодости.

Кравченко поёжился.

— Но так-то парень прав, Игорь. Меня вот всегда бесили наши порядки со страховками. Как я могу отправить пациента домой, зная, что ему нужна операция, и что без нее он, по сути, обречён? Я же клятву давал… «Не навреди»… А тут получается, что мы своим бездействием как раз и вредим.

Шаповалов тяжело вздохнул.

— Да знаю я всё это, Слава, знаю. И парень прав, тысячу раз прав. И мне самому тошно от всего этого. Но что мы можем сделать? Мы — всего лишь винтики в этой огромной, бездушной машине. В моих силах — только подлатать немножко пациента, снять острое состояние, облегчить страдания. А дальше я бессилен. Такой вот мир вокруг нас, такие правила игры.

Кравченко только покачал головой.

— Отвратительно всё это, Игорь. Просто отвратительно. Иногда мне кажется, что мы не лекари, а счетоводы какие-то. Считаем, сколько стоит человеческая жизнь, и выносим вердикт. И от этого становится по-настоящему страшно.

* * *

Когда все ушли, я остался один в ординаторской. Сел за компьютер и задумался, как решить сложившуюся ситуацию с Захаровой. Вариантов было немного. И все они были не особо рабочими.

Можно было, конечно, попытаться спровоцировать у нее острый приступ и взять ее экстренно в операционную. Но даже в этом случае, ей потом выкатят такой огромный счет, что она трижды пожалеет о своем спасении.

Я слышал истории, как люди здесь квартиры продавали, лишь бы заплатить за экстренную помощь. Нет, это был не выход.

Пациенты в отделении спали. В коридорах было тихо.

Эту больничную идиллию нарушало лишь мерное тиканье настенных часов да мое собственное недовольное урчание в желудке.

Мои мысли снова и снова возвращались к разговору с Шаповаловым и к бедной Антонине Павловне.

Естественно, у нее никаких «десяти тысяч под подушкой» не оказалось. Она слушала меня, своего лечащего лекаря, который с умным видом рассказывал ей про необходимость дорогостоящей операции, и только тихо плакала, вытирая слезы краешком старенького платочка.

Без этой операции ее ждало сплошное мучение. Постоянные боли, строжайшая диета, страх перед каждым приемом пищи. Риск внезапного обострения и экстренной госпитализации. А там, глядишь, и до более серьезных осложнений недалеко — механическая желтуха, острый панкреатит, перитонит… И все это могло закончиться очень печально.

Хотя сама операция по удалению желчного пузыря, даже с ревизией протоков, если ее делать вовремя, не представляла из себя ничего сверхсложного. Обычная, рутинная процедура для любого опытного хирурга.