Книга Лекарь Империи, страница 1 – Сергей Карелин, Александр Лиманский

— Ох, помру, сынок! Как пить дать помру! — причитала старушка, картинно закатывая глаза и хватаясь за сердце. Ну, точнее, за то место, где оно, по ее мнению, должно было находиться. Чуть левее и ниже, если быть точным.

Я с серьезным видом приложил холодный кругляш фонендоскопа к ее груди. Для вида, конечно. Мои руки уже пару минут как совершали невидимые пассы в сантиметре от ее тела. Способность, которую я называл для себя «Сонар», работала.

Если водить руками на небольшом расстоянии от тела, то больной орган подсвечивался в моем сознании, словно обведенный по контуру теплым, пульсирующим светом, интенсивность которого зависела от степени проблемы.

Это была легкая, едва заметная аура. Дар был слабоват. Но все равно, очень удобно, скажу я вам, особенно когда твой официальный статус — «зеленый» адепт, которому доверяют разве что градусник поставить.

Вот и сейчас, пока я сосредоточенно хмурил брови, изображая глубокомысленное прослушивание хрипов, которых у бабули отродясь не было, мой внутренний «Сонар» уже рисовал мне расплывчатую картину.

Мысленно я пробежался по основным системам. Пациентка жаловалась на боль в сердце, давящую, жгучую — классика, это явно стенокардия напряжения. «Сонар» подтвердил догадку, обрисовав общую картину кровоснабжения миокарда. Осталось только найти конкретный спазмированный сосуд, ту самую «бутылочную горловину», которая и вызывала весь этот дискомфорт.

Ага, вот он, голубчик! Вот этот раз получилось легко.

Одна из небольших венечных артерий неприятно фонила в моем сознании, ощущаясь как туго натянутая, вибрирующая струна. Мой внутренний резерв «Искры», и без того скудный после «перерождения» и соответствующий разве что хилому адепту, слегка колыхнулся — даже такая точечная диагностика требовала затрат.

Несколько секунд концентрации, легкий, почти неощутимый для посторонних импульс моей, увы, пока не слишком могучей целительной энергии, направленный точно в цель… и расслабляем.

Струна ослабла, вибрация ушла. Я почувствовал, как еще одна крошечная капля из моего внутреннего источника утекла, но результат того стоил. Сердечко у Софьи Николаевны, а именно так звали мою сегодняшнюю пациентку, действительно немного шалило. Один из сосудиков был слегка зажат, как будто его кто-то неосторожно перетянул невидимой ниточкой. После моего воздействия кровоток в нем восстановился. Не смертельно, но неприятно было.

— Жить будете, Софья Николаевна, — с максимально возможной уверенностью в голосе произнес я, убирая фонендоскоп. — И еще нас всех переживете! В ваши семьдесят четыре, знаете ли, сердце у многих пошаливает. Это почти как насморк, только чуть серьезнее. Я тут вам один сосудик чуток подправил, напряжение с него снял, так что теперь все будет хорошо.

Софья Николаевна тут же перестала изображать умирающего лебедя и с любопытством прислушалась к своим ощущениям.

— Ой, и правда, сынок, отпустило! — удивленно проговорила она. — Прямо легче стало дышать, будто камень с груди сняли!

Я довольно улыбнулся. Приятно, черт возьми, когда твои манипуляции, пусть и почти незаметные для окружающих, приносят реальную пользу. Но бабуля, войдя во вкус, тут же нашла новую причину для страданий.