Онлайн книга «Лекарь Империи»
|
Она оторвалась от своего занятия и бросила на меня такой взгляд, что если бы взгляды могли замораживать, я бы уже превратился в ледяную статую. Жена тоже прекратила свои причитания и уставилась на меня с немым вопросом. — Что вы имеете в виду, адепт? — ледяным тоном поинтересовалась Вероника. — У вас есть другие предположения? Основанные на чем, позвольте спросить? На вашем богатом опыте работы на скорой помощи, который исчисляется несколькими днями? Я проигнорировал ее сарказм. Не до того сейчас было. — Мне кажется, дело может быть в чем-то более серьезном, — я подошел к дивану и очень осторожно, но настойчиво помог мужчине сесть. Тот подчинился почти безвольно, голова его безжизненно свесилась на грудь. — Да что вы с ним возитесь⁈ — снова взорвалась жена. — Говорю же, перепил он, как всегда! Сейчас отоспится и снова за бутылку! — Скажите, — я повернулся к ней, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более спокойно и авторитетно. — Он вчера не падал? Может, ударялся головой? Женщина на мгновение задумалась, потом махнула рукой. — Да кто ж его знает! Вечно он где-то шатается, вечно падает! Приполз вчера на карачках, еле до кровати добрался. Может, и падал. Мне-то что, я за ним не слежу! — А вы? — я обратился к мужчине, слегка приподняв его голову. — Помните, падали вчера? Головой бились? Он с трудом сфокусировал на мне мутный взгляд и еле слышно прохрипел: — Па… дал… Би… л… ся… Этого было достаточно. Я аккуратно ощупал его голову. Под спутанными волосами, на затылке, нащупалась приличных размеров гематома — та самая «разбитая голова», о которой упоминал Фырк. Затем я осторожно приподнял ему веки. Зрачки! Один был заметно шире другого. Анизокория — классический признак внутричерепной гематомы и сдавления мозга. Я выпрямился. Картина была ясна. — Субдуральная гематома, — уверенно произнес я, глядя на Веронику. — У него разбита голова, выраженная анизокория. Это не похмелье и не просто алкогольная интоксикация. Ему нужна срочная госпитализация в нейрохирургию и, возможно, операция. Иначе… иначе все может закончиться очень печально. Вероника буквально подскочила. Ее лицо мгновенно стало серьезным и озабоченным. Она быстро еще раз осмотрела зрачки пациента, его реакцию. — Черт, адепт Разумовский, ты прав! — выдохнула она. — Анизокория явная! Как я сразу не заметила! Заторможенность, сопор… Все сходится! Жена пациента, услышав наш разговор и страшные слова «операция», «нейрохирургия», «печально», резко побледнела и схватилась за сердце. Кажется, до нее наконец-то дошло, что дело серьезное. — Как… какая гематома? — пролепетала она. — Он же… он же просто пьяный был… — Похоже, ваше просто пьяный вчера очень неудачно упал, — сухо ответила Вероника. — Адепт Разумовский, быстро за носилками! Нужно его немедленно транспортировать! Мужчину мы погрузили оперативно и слаженно. Вероника работала четко и профессионально, я старался не отставать. Похоже, мой неожиданный диагноз, хоть и поставил ее вначале в тупик, но не вызвал отторжения. Она умела признавать свои ошибки и быстро переключаться. Это радовало. |