Книга Лекарь Империи, страница 90 – Сергей Карелин, Александр Лиманский

— Вот он, смотри, — я кивнул Борисовой на экран. — Видишь эту гипоэхогенную зону с нечетким контуром, чуть латеральнее верхней брыжеечной артерии? Это наш клиент. Ты его искала немного ближе к центру, да и петли кишечника тебе мешали. Тут важно поймать правильный срез и угол.

Белочка с открытым ртом смотрела то на экран, то на меня. В ее глазах читалось такое удивление, будто я только что достал кролика из шляпы.

— Ого… — только и смогла выдохнуть она. — А я… я его и так, и эдак… и совсем ничего не видела… Ты просто волшебник, Илья! Спасибо!

— Всего лишь опыт и знание анатомии, — скромно ответил я, хотя про себя поблагодарил Фырка за его точную наводку.

Дальше все было, как говорится, делом техники. Убедившись, что пациент адекватно обезболен (спасибо реаниматологам), я под контролем УЗИ-датчика, который теперь держал как продолжение собственной руки, аккуратно ввел тонкую биопсийную иглу точно в центр лимфоузла.

Несколько быстрых, точных движений — и у меня в руках были драгоценные столбики ткани, которые я тут же поместил в специальные контейнеры с фиксирующим раствором. Борисова ассистировала мне, подавая пробирки и предметные стекла, и ее руки уже не дрожали.

Кажется, она была под впечатлением. Да и я, если честно, тоже был доволен своей работой. Все прошло чисто и без осложнений.

Мы вернулись в ординаторскую с драгоценными образцами. Суслик-Фролов и Пончик-Величко уже были там, с результатами анализов крови пациента Петренко.

Как я и предполагал, диагноз, поставленный мною (и Фырком, конечно, куда же без него), полностью подтвердился. Лейкоцитоз, запредельная СОЭ, специфические изменения в иммунограмме… В общем, все сходилось.

Когда мы доложили обо всем Шаповалову, тот долго молчал, хмуро разглядывая результаты анализов и стекла с биоптатом. Потом он поднял на меня свой тяжелый взгляд.

— Что ж, Разумовский, — его голос был на удивление спокоен. — Должен признать, ты оказался прав. Диагноз подтверждается. Это действительно не хирургическая патология.

Он тяжело вздохнул. Кажется, признавать свою ошибку ему было нелегко. Но он был профессионалом, и умел это делать. Гнев на его лице сменился… ну, не то чтобы милостью, но чем-то вроде мрачной задумчивости. Максимальной милостью, на которую он, видимо, был способен.

— Так, хомяки! — рявкнул он на своих интернов, которые тут же подскочили, как ошпаренные. — Отменяйте все приготовления к повторной операции! Срочно вызывайте на консультацию гематолога господина Заславского! Пусть он решает, что дальше делать с этим Петренко! А вы, — он повернулся ко мне, — а вы, Разумовский, пока останетесь здесь, в ординаторской. Посидите, подумайте над своим поведением. Один правильный диагноз, пусть даже такой блестящий, — это еще ничего не значит! Это могло быть просто случайное попадание пальцем в небо. И не факт, что в следующий раз вам так же повезет. Так что не расслабляйтесь.