Книга Лекарь Империи 2, страница 84 – Александр Лиманский, Сергей Карелин

Медсестра с тележкой экстренной помощи уже была рядом. Гогиберидзе схватил шприц, вогнал иглу в катетер на её руке. Прилипало тем временем уже накладывал электроды дефибриллятора, выкрикивая:

— Разряд! Все отошли!

Я резко развернулся и, не говоря ни слова, выбежал из палаты реанимации, оставив Гогиберидзе и Прилипало сражаться за жизнь Мариам.

— Эй, двуногий, ты куда⁈ — Фырк, который, видимо, не ожидал от меня такой прыти, едва успел за мной. — Там же самое интересное начинается!

— Они и без меня ее пока стабилизируют, — я быстро шел по коридору, лихорадочно соображая. — Ее печень отказывает. Нужно понять, что вообще происходит! Я ее осматривал, ты ее просвечивал, результаты анализов у нас на руках. Печень отказывает, а мы не понимаем, из-за чего. И пациентка на лечение не отвечает. Ты же не можешь все ее тело по косточкам разобрать и каждый миллиметр просканировать?

— Конечно, не могу! — фыркнул он. — На это вечность уйдет! Я же тебе не микроскоп!

— Вот именно! Поэтому мне и непонятно! Пока они там ее стабилизируют, у меня есть немного времени, чтобы подумать.

В голове у меня крутилась одна, самая неприятная, но, к сожалению, самая очевидная гипотеза. Лекарственный гепатит. Острейшая реакция на тот самый Азитромицин, который я настоял ей назначить.

Да, я говорил Прилипало, что этот препарат редко вызывает такие молниеносные и тяжелые осложнения. Но «редко» — не значит «никогда». У нее могла быть редчайшая идиосинкразия, то есть, индивидуальная непереносимость.

Или доза, стандартная для обычного человека, для ее ослабленного «стекляшкой» и, возможно, какими-то скрытыми проблемами организма, оказалась токсичной. Эта мысль мучила бы любого ответственного врача на моем месте. Ведь если это так, то получалось, что я, пытаясь спасти ей жизнь, на самом деле ее и убивал.

Нужно было срочно проверить эту теорию. Просто так увидеть реакцию на лекарство было невозможно. Но можно было поискать косвенные признаки.

— Фырк, — я остановился посреди коридора. — Я думаю, это все-таки реакция на антибиотик. Мне нужно, чтобы ты еще раз ее осмотрел. Очень внимательно. Посмотри на ее почки. Если препарат плохо выводится, его концентрация в крови могла стать токсичной и ударить по печени. Есть там какие-нибудь признаки поражения? Отеки, воспаление, что-нибудь?

— Понял, двуногий! — Фырк, кажется, тоже ухватился за эту идею. — Лечу проверять ее фильтры!

И он растворился в воздухе.

А я стремительно пошел дальше по коридорам терапии, прокручивая в голове возможные варианты. Лекарственный гепатит? Да, возможно. Но что-то в этой картине все равно не сходилось. Слишком уж все было… агрессивно. Слишком быстро.

У палаты на стуле у стены, сидел Ашот. Он, видимо, так и не ушел домой. Увидев меня, он тут же подскочил.

— Илюха, ну что⁈ Что там с моей Мариам⁈

Я тяжело вздохнул.

— Все плохо, Ашот. Если я в ближайшее время не пойму, что с ней происходит, ей понадобится пересадка печени.

— Пересадка⁈ — он схватился за голову.

— А как ты понимаешь, — продолжал я, — это очень сложная и дорогостоящая операция, на которую у тебя денег, скорее всего, нет. Поэтому нам нужно срочно понять, что с ней. И попытаться спасти ее собственную печень.