Книга Адвокат Империи 5, страница 47 – Ник Фабер, Сергей Карелин

— О как. Решил взять быка за рога! Похвально. Но с чего ты взял, что я знаю ответ? А даже если и знаю, уверен, что я скажу тебе правду?

— Даже если и солжёшь, то я сейчас всё равно это никак не проверю, — пожал плечами. — Но что-то мне подсказывает, что ложь ниже твоего достоинства.

— Ха! А ты, похоже, немного разбираешься в людях!

Браницкий одобрительно кивнул.

— Знаешь, я несколько раз встречался с твоим отцом. Ещё до того, как он со своей семейкой отправился в Британию. Хочешь знать, почему их убили? Я понятия не имею.

— Что?

— Что слышал, — усмехнулся он. — Мой батя был человеком… горячим. И очень брезгливым. Сынок-бастард. Его даже не волновало, что у меня пробудилась Реликвия. Ему вообще было плевать на меня. Без понятия почему. Хотя нет. Скорее всего, он просто был тем ещё злобным мудаком. Так что мочить Разумовских поехал вместе со своим братом вдвоём. Никого из родных детей не взял. Ни меня, ни моих более удачливых братьев, достойных лучшего обращения только лишь потому, что они появились между ног у той шлюхи, что носила его кольцо на своём пальце, а не у той, у которой его не было.

Я сидел и переваривал его ответ.

— А кто может…

— Э нет, парень. Мы так не договаривались. — Он погрозил мне пальцем. — Вопрос за вопрос. Моя очередь. Какой кофе любишь?

Я едва не выпал.

— Ты издеваешься?

— Нет, — покачал он головой. — Я абсолютно, смертельно серьёзен.

Несколько секунд я смотрел на него, пытаясь понять, действительно говорит правду или это какая-то тупая шутка.

— Латте. С солёной карамелью, — наконец дал я ему ответ.

— О, неплохо, неплохо. Хотя я бы взял с обычной, — задумчиво произнёс он. — Ладно. Поболтали и хватит пока. Не будем тянуть.

Ну что? Тридцать три процента, да?

Взял пистолет и приставил ствол к голове. Сердце тут же забилось быстрее. Кровь гудела от адреналина. Я чувствовал себя словно наркоман в ожидании новой дозы.

Только вот маленький нюанс. Она могла оказаться смертельной.

ЩЁЛК.

И я всё ещё жив. Четыре прошло и два осталось.

Сердце бешено билось, отдавая в висках.

Шансы пятьдесят на пятьдесят…

Выдохнув, положил пистолет обратно на стол. Такие шансы не для меня.

— Неплохо, парень. Совсем неплохо. Кто другой на твоём месте уже обоссался бы.

Не став медлить, Браницкий без колебаний поднёс ствол к своей голове. Пятьдесят на пятьдесят. Давай же, удача, дай поймать себя за хвост…

Граф нажал на спусковой крючок.

ЩЁЛК.

Сука…

Я смотрел на револьвер с полным пониманием: следующий выстрел будет последним. Всё. Других возможностей больше нет. И не будет. Дальше только заряженная патроном ячейка. И она моя…

— Помнишь, я говорил, что мы можем выстрелить снова, если захотим? — спросил он меня.

— Что? — не веря, пробормотал я. — Решил подарить мне победу?

— Не, хочу продлить веселье.

И, перехватив оружие, прокрутил барабан по рукаву пиджака.

Шансы оказались сброшены к шестнадцати процентам.

— Давай, парень. Покажи мне, из чего сделаны твои нервы, — бросил он с довольной ухмылкой на лице.

Да он ведь наслаждается происходящим! От этой мысли меня охватил гнев. Ублюдок будет продолжать эту игру до тех пор, пока один из нас не пристрелит другого!

Меня заколотило. Не от страха. От гнева!

Я резко встал со стула. Схватил револьвер. Приставил ствол к голове и спустил курок.