Книга Адвокат Империи 9, страница 11 – Ник Фабер, Сергей Карелин

Конспиратор чёртов. Ну хорошо. Можем сыграть и по его правилам. Поднявшись, вышел из здания. На дороге, рядом с тротуаром, почти сразу увидел потрепанный временем и слегка изъеденный ржавчиной автомобиль и сидящего в нём Громова. Забавно, но они удивительно подходили друг к другу. Не удивлюсь, если машина чувствует себя прекрасно, даже несмотря на не самое хорошее внешнее состояние.

Заметив меня, Громов нетерпеливо махнул рукой.

Когда я сел к нему в машину, Геннадий, не говоря ни единого слова, нажал на газ и быстро вклинился в общий поток, аккуратно лавируя между машинами.

Выглядел он так себе. Громов и раньше-то не отличался опрятным внешним видом, больше похожий на детективов-неудачников из старых нуарных фильмов, которые я любил смотреть по вечерам у себя дома. А сейчас и вовсе выглядел так, словно пил несколько дней подряд. Глаза покрасневшие и усталые. Лицо давно не видело бритвы.

При этом в нём не ощущалось… не знаю, обречённости, что ли. Он не выглядел как человек, который окончательно сдался и теперь шёл по прямой дорожке саморазрушения к неизбежному концу. То есть не совсем так. Громов не отказывался от саморазрушения.

Просто он был достаточно целеустремлен, чтобы в процессе этого забрать с собой кое-кого ещё. И сейчас, где-то в самой глубине, он страстно желал, чтобы я наконец смог указать на того, кого он так жаждет забрать вместе с собой в могилу.

Я чувствовал его эмоции. Очень и очень хорошо. Они походили на с трудом сдерживаемое пламя. Видел, что ему не терпится начать вытряхивать из меня информацию прямо сейчас. Тем не менее он держал себя в руках. Маленький огонёк надежды, прикрытый привычной раздражительностью и внешней грубостью, за которыми он укрывался, как за щитом.

Потому я сам и не торопил события. Пусть делает то, что хочет. Тем более, что портить ему настроение вот так сразу я не хотел. Прямого ответа у меня для него всё равно нет. Так что я спокойно сидел в кресле сбоку от него, просто глядя на проносящиеся за окном машины и улицы города.

Мы проехали минут десять, прежде чем он свернул с дороги и завёл машину в небольшой двор.

— Тебе не кажется, что ты уж как-то слишком драматизируешь? — спросил я, когда он остановился и выключил двигатель. В машине ощущался запах пота, дрянного одеколона и остаточная вонь от дешёвых сигарет, которые Громов постоянно курил. Кажется, она въелась не только в поганую обивку сидений, но даже в сам металл машины.

— Кто? — задал он ожидаемый мною вопрос, продолжая держать руки на руле и даже не повернув голову в мою сторону.

— Я не знаю, — честно ответил.

Покрывающая руль и уже успевшая порядком облезть искусственная кожа жалобно заскрипела, сдавленная пальцами. Следователь шумно, явно сдерживая рвущиеся наружу злость и раздражение, вдохнул и выдохнул. Кажется, к царящим в старой машине ароматам добавился слабый запах перегара.

Он выглядел так, словно собирается мне врезать.

— Рахманов, твою мать…

— Да успокойся ты, господи, — резко сказал я. — Не знаю я, кто убил Викторию. Но знаю, почему её убили.

Едва я сказал это, как он замер. Ярость во взгляде рассеялась, уступив место разумности. Впрочем, это нисколько не уменьшило язвительное выражение на его лице.