Книга Адвокат Империи 9, страница 90 – Ник Фабер, Сергей Карелин

— Эта тварь решила, что это будет подходящим подношением, — практически не скрывая омерзения в своем голосе, проговорил Распутин, не сводя гневного взгляда со своей внучки.

Только я хорошо видел, что эти гнев и ярость направлены не на неё. Скорее уж на самого себя.

Или на ту силу, которой он обладал.

Как же всё-таки альфары поднасрали людям, когда дали им эту силу. Чёртова насмешка судьбы. Какое-то грёбаное испытание, в котором сила проверяла тебя на прочность. Выдержишь или нет. Сможешь справиться с искушением или поддашься этому могуществу?

И, вспоминая того же Волкова или Меркулова, ответ очевиден.

Не потому ли в сети так мало видео и фотографий, как местные аристократы пользовались своим даром? Неужто у всех имелись такие вот особенности, которые сдерживали их всех?

В этот момент я вспомнил Браницкого. Не. Далеко не всех. Есть отдельные… личности, которых, похоже, это даже забавляло.

— Что сделал мой отец? — наконец спросил я.

— Они с моим сыном заключили договор. Жизнь Елены, а взамен союз наших семей.

— То есть он затребовал её руку? — перевёл я, и Распутин кивнул.

— Да. Когда она подрастёт, мы должны были отдать её замуж за одного из сыновей Ильи. По его выбору.

— И вы согласились.

— Конечно. Учитывая происходящее, это показалось нам не самым худшим выбором, — нехотя признался Григорий. — К сожалению, мы не знали, что у Разумовских имелись свои планы на очень далёкое будущее.

— Что они сделали?

— Я не знаю, но каким-то образом твои отец и дед смогли передать ей проклятие альфарских ведьм, — почти что выплюнул Распутин. — Они наделили дочь моего сына этим проклятым даром.

— Елена владеет Регалией? — не смог я сдержать удивления.

— К сожалению, — прохрипел Распутин и, протянув руку, погладил ладонь лежащей без сознания девушки. — Очень сильный дар. Вероятно, Регалия Елены потенциально может быть одной из сильнейших в мире.

Я хотел задать вопрос. Много вопросов, на самом деле. Очень много. Но сейчас они по большей части не имели смысла. Кроме одного.

— И вы решили, что отдавать такую силу моей семье, — это чересчур…

— Отдавать её кому бы то ни было — это чересчур, — зло проговорил он. — Мой сын не хотел, чтобы его дочь стала разменной монетой или инструментом в будущем…

Распутин резко замолчал, как если бы вдруг осознал, что сказал лишнее. Но я решил пропустить эту его заминку мимо ушей, сделав вид, что не обратил на неё никакого внимания.

Да и не до того сейчас.

— Хорошо, — пробормотал я. — Что изменилось? Вы же думали, что решили эту проблему, ведь так? Елена спокойно жила и бед не знала. Что изменилось?

— Ты. — Распутин постарался сказать это максимально нейтральным тоном, но я всё равно ощутил злость в его голосе. — Твоя кровь, скорее всего. Когда тебя ранили, она, вероятно, прикоснулась к ней. Это запустило договор. По крайней мере, я так думаю.

— Вы уж простите, но… Вы же не собираетесь сейчас нас быстро поженить, чтобы «поставить галочку в контракте»? — на всякий случай уточнил я, хотя даже мне этот вариант казался до невозможности глупым.

— Если бы всё было так просто, то я бы уже это сделал, — хмыкнул он. — Уже слишком поздно для этого. Контракт убивает её.