Книга Адвокат Империи 11, страница 61 – Ник Фабер, Сергей Карелин

Сначала этот момент вызвал у меня некоторое удивление. Альфы очень бережно относились к своим сородичам. Настолько, что даже за самые страшные преступления не карали своих сородичей смертью. Либо изгнание, либо заточение. Приученные жить в замкнутом обществе, те, кому не повезло оказаться выброшенными в реальный мир, пребывали в ужасном состоянии. У них не было ничего, к чему они привыкли за свою долгую и относительно спокойную и безопасную жизнь. И в этом не было ничего удивительного, если вспомнить слова Лара о стагнации их общества.

Так что со временем те, кого по тем или иным причинам изгнали, собирались в небольшие группы, чтобы хоть как-то поддерживать себя. Они работали на людей, принимая у них заказы на ту или иную работу, так как приобретённые за долгую жизнь навыки всё равно оставались с ними.

Эри тоже была одной из них. До какого-то момента. Пока, по её же собственным словам, её не начало выворачивать от отвращения от подобного окружения. Выросшая среди, по сути, альфарской элиты, её воротило от собственных же товарищей по несчастью, которые смирились со своей судьбой и стали чуть ли не наёмниками на службе у тех, кого она терпеть не могла ещё больше.

— Если ты так ненавидела людей, то…

— Как так вышло, что я стала не только служить одному из них, но ещё и легла с ним в одну постель? — с сарказмом спросила она, и её голос сочился ядом.

— Что-то вроде того, — кивнул я.

— Мы с Людовиком встретились во время его охоты, — произнесла она, разглядывая ногти на левой руке. — Знаешь, это было даже забавно. Я привыкла к тому, что люди восторгаются моей красотой, но Людовик… Он был молод. В расцвете сил. Уверен в себе. Галантен. Тогда он ещё не был королём, но уже готовился к тому, чтобы занять трон. Его отец был болен, и все понимали, что долго тот не продержится. Людовик же как любящий сын решил, что я смогу помочь его отцу.

— И ты помогла? — задал я вопрос, внимательно следя за выражением его лица.

— У меня не было такого желания, но… Меня подкупило, что он обращался ко мне с уважением и почтением, которого я уже давно в то время не испытывала. Я попыталась, но болезнь, которую сейчас в ваших учебниках называют болезнью Альцгеймера, зашла слишком далеко, чтобы её последствия можно было обратить вспять даже с помощью той магии, которой я владела. В тот день, когда Людовик впервые привёл меня к своему отцу, король не сразу смог узнать его.

Она замолчала, прикусив губу и тупо глядя в стену перед собой.

— Знаешь, я не люблю людей. На самом деле я испытываю к вам искренне отвращение. Всегда испытывала. Но пятьдесят лет скитаний несколько притушили это пламя. А то внимание, которым он меня одарил… Оно было слишком приятным, чтобы от него отказываться. Оно… оно было как тёплое одеяло после холодного дождя. Снова получить возможность почитания и восхищенные взгляды. Как женщина откажется от подобной возможности? Вот и я не смогла. Так долго быть в одиночестве и вновь обрести чувство, когда на тебя смотрят без жалости. Когда в тебе видят равную, с уважением. Это чувство пьянило больше вина.

— Почему он это сделал?