Книга Адвокат Империи 11, страница 65 – Ник Фабер, Сергей Карелин

Был ещё один вариант, но его я отмёл практически сразу же. Столь осторожный человек просто не захочет участвовать в чём-то подобном. Просто потому, что ему, в отличие от Волкова, есть что терять. С Максимом-то и так всё ясно. Униженный своими аристократическими «друзьями», он сейчас барахтался, чтобы не утонуть окончательно. Ему плевать, что о нём подумают, отсюда и готовность наступить на ногу тем, кого раньше он мог бы назвать партнёрами. Разумеется, не будем упоминать тот факт, что эти самые «партнёры» накинулись на него, словно коршуны, едва только подвернулась возможность.

А вот Смородин находился совсем в другой лиге. В отличие от Волкова, ему было совсем не с руки портить себе возможные деловые отношения с теми же Лазаревыми или Голицыными.

С другой стороны…

— Вопрос, — задумчиво произнёс я, глядя сквозь кристально чистое стекло панорамного окна на раскинувшийся на другом берегу Невы Императорский дворец. — Насколько плохи твои дела на самом деле?

Услышав это, Волков нахмурился.

— В каком смысле?

— Я имею в виду, каковы твои шансы сохранить свой бизнес в течение следующих, допустим, двух лет? Реальные шансы, я имею в виду.

Максим ответил не сразу, и я ощутил его внутреннюю борьбу.

— Тебе нужен честный ответ? — спросил он, и я кивнул.

— Желательно.

— В районе двадцати процентов, если всё продолжится в том же духе. Раньше доход от всех семи отелей с лихвой компенсировал расходы. Плюс имелись и… скажем так, иные источники. Но после смерти отца и братьев, потери связей с Гавриловым, который следил за тем, чтобы нас не беспокоили особо пристальным вниманием, я лишился почти всего. Сейчас, как и сказал, денег едва хватает на то, чтобы покрывать расходы. Практически впритык. И это при условии, что мне и так приходится всё ужимать. Когда в следующем году откроются два отеля, которые Голицыны получили в столице…

— Постой, я думал, что их себе забрали Лазаревы, — вспомнил я нашу прошлую встречу.

— Нет, этих почти не интересовал наш гостиничный бизнес, — отмахнулся Волков. — Зато они забрали всё остальное, до чего смогли дотянуться…

— Ты не очень упорствовал, — заметил я, и его лицо вспыхнуло гневом.

— Думаешь, у меня был выбор? — рявкнул он. — Или, по-твоему, так легко оказалось скормить этому сброду байки о том, что мой отец умер от болезни, а братьев считали за героев, вместо того чтобы раскрыть правду?

— Лазаревы помогли?

— В том числе, — выплюнул он.

— Не боишься, что они попытаются тебе отомстить…

— Пусть катятся в ад, — фыркнул он. — Я слишком устал притворяться хорошим и послушным. Достало пресмыкаться и каждый раз трястись перед ними и высказывать благодарность за то, что они обобрали мой род до нитки!

— То есть возможные риски тебя не пугают?

— Да какие, к дьяволу, риски. — Волков устало плюхнулся на спинку своего кресла и устало потёр глаза. — Я тебе уже сказал. Ещё год, возможно, два, я протяну. А дальше в любом случае эти отели меня разорят, и я их потеряю.

— Ясно, — произнёс я, доставая телефон.

— Кому звонишь? — спросил с подозрением Волков.

Вместо ответа поднял руку и жестом попросил его помолчать и подождать, ожидая, пока мне ответят. Ждал я, к слову, примерно секунд пятнадцать.

— Да, Александр, здравствуй.